Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Но и остановиться я не мог.

Мы ненадолго съездили в Гштаад по банковским делам Юджи. Девочки захотели пиццу на обед, и, уступив их желанию, мы пошли обедать в «Арк-ен-Сиель». На обратном пути в Италию мы уже доехали до Готардского туннеля, 17-километровой махины в горах, когда Лакшми обнаружила, что при ней нет кошелька, в котором остались ее с девочками паспорта. После лихорадочных поисков девочки посигналили другим машинам, чтобы те остановились у обочины на выезде из тоннеля.

Лакшми была в ужасе от того, что причиняет Юджи неудобства.

«Ты возвращайся и найди его, а я поеду домой», – только и сказал он.

Я, то засыпая, то просыпаясь, весь день ехал с температурой в другой машине. Взглянув на Нью-Йоркершу, которая была за рулем микроавтобуса, я понял, что надо вмешаться. Сумедха была погружена в «Гарри Поттера», Шилпа и Синди слушали музыку в наушниках. До сих пор девочек мало заботили подробности поездки. Несмотря на протесты Лакшми, я забрался на место водителя микроавтобуса, и мы отправились обратно в туннель. Юджи часто раздражало то, что люди плохо ориентируются в дороге и постоянно сверяются с картой, и потому было особенно удивительно, как легко мы нашли дорогу назад без нее. Естественно, кошелек находился на том же месте рядом с диваном, где Лакшми оставила его за обедом.

Было восемь часов вечера, когда мы запрыгнули в машину и рванули из Гштаада в Италию. После того как кошелек нашелся, Лакшми расслабилась, но о сне не могло быть и речи, и она помогала мне не сбиться с дороги. Имея собственный опыт потери паспорта в аэропорту, я понимал, как она себя чувствует. Другим простить тебя гораздо проще, чем тебе самого себя.

Следование в потоке с другими машинами – занятие утомительное и погружающее в состояние дорожного гипноза, поэтому обратная поездка доставила мне удовольствие. Два раза проехать через туннель за один день было более чем достаточно, и мы выбрали дорогу через перевал Симплон в Альпах. Машина тихо шуршала по дороге, пассажиры салона мирно спали. Выезжая на сверкающий холодным белым зимним светом перевал, мы с Лакшми глядели в оба. Полная луна освещала путь, машин на дороге не было, и нам иногда становилось не по себе от того, как мы в одиночестве скользили над вершинами массивных Альп. Казалось, живые и дышащие горы только того и ждут, чтобы мы, поскользнувшись, совершили ошибку и полетели в темные глубины, притаившиеся за зубчатыми каменными стенами, и пропали там навсегда. К полуночи мы уже спускались по итальянской территории в сопровождении луны, то выглядывающей, то прячущейся за плечом горы. Поворот за поворотом мы спустились в долину и прибыли в Бавено около двух ночи. Можно было выдохнуть.

После двух недель, прожитых в живописной Италии, я вернулся домой, чтобы заработать денег. Я поступил так, как поступают индийцы: когда они уходят, они говорят: «Я ухожу и я вернусь». Я уехал домой и вернулся в Гштаад на неделю в мае. Юджи потихоньку восстанавливался, но состояние его было все еще очень нестабильным. И хотя я планировал вернуться только летом, в какой-то момент я понял, что должен обязательно проверить, как у него дела. Я перестал подсчитывать, во сколько мне выльется поездка, заказал билет туда-обратно в Швейцарию и улетел. Можно легко представить, в каком состоянии я находился, если даже мне эта поездка не казалась экстравагантной.

По утрам он усердно, не стесняясь выражений, пытался стрясти денег с Марио.

– Где этот ублюдок?

Возле дверей возникал шорох, и кто-нибудь обычно отвечал: «Думаю, это он». Затем раздавался скрип дверной ручки и входил улыбающийся итальянец, обожающе глядящий на Юджи.

– Что?! Почему ты так поздно?!

– Пррривет, пррривет!

– Эй, ублюдок! Где ты был?

– Добрррое узра тебе, Бозз!

После этого он шел через заполненную людьми комнату, ложился на ковер на полу рядом с кухней и вздыхал:

– Как я рррад визить тебя!

– Что он говорит? – спрашивал Юджи, морщась, как будто не мог понять его. С этого начинались приставания к «чистильщику грибка», когда тот лежал ничком на полу в состоянии физического изнеможения.

– Эй, ублюдок! Как дела с уничтожением грибка?

– Отцень хоррррозо, зэррр!

– А твоя дама тебя еще не выгнала?

– Неат еастчо!

Он всегда напоминал Марио о «трех страницах криминальной сводки», показанных ему одним его анонимным другом из ФБР в Америке, которые заставили бы его даму мгновенно выгнать его на улицу, если бы она только все узнала. Затем он начинал подшучивать над его «усеченным британским акцентом». Несмотря на то что Марио мог разговаривать на четырех языках, они всегда звучали у него как разные версии итальянского. Каздое злово вылезало дак быздро и зелало англизкий таким звонгим, зто злузать его обыздно было довольно забавно.