Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Юджи любил цитировать Джорджа Буша-младшего: «Я обещаю, что буду поддерживать высокий стандарт жизни всег-да!» Он подшучивал над нашей «банановой республикой».

Я говорил об этих отличиях с индийскими друзьями, мы сравнивали культуры, создаваемые мыслями ограничения, исследовали весь багаж, который наш друг Юджи вытащил на свет божий, чтобы разорвать в клочья и уничтожить. В конце концов, мы не слишком отличались друг от друга: стены имели разный цвет, были сделаны из разного материала, но они оставались стенами тюрьмы человеческой мысли.

Как он говорил: «Куда бы вы ни пошли, люди везде примерно одинаковы. Юрист в Индии похож на юриста в Америке. Дантист в Индии похож на дантиста в Германии, и так далее».

Единственное, что было понятно до встречи с Юджи и становилось понятнее с каждым днем в его присутствии: религия искажает истории великих святых для того, чтобы манипулировать людьми и строить институты вокруг памяти о них.

Вскоре мы вернулись в Бангалор, а затем полетели назад в Европу.

В феврале 2004 года аэропорт Франкфурта встретил нас безоблачным прохладно-синим зимним небом. У меня не было обратного билета, я собирался купить его в аэропорту. Мне не терпелось отделаться от небольшой компании, направлявшейся дальше к Юджи и толкавшейся на железнодорожном вокзале в ожидании поезда на Кельн. Когда я уходил, Калифорниец, несколько немцев и Йогиня помахали мне рукой на прощание. В последний момент она повернулась ко мне и нежно сказала: «Позвони мне, когда вернешься».

Что это было? В течение месяца я бегал от них с Калифорнийцем, как от чумы, а теперь вдруг такой мед.

Недавно Юджи снова спрашивал о моих финансах. Йогиня всегда оказывалась рядом, когда он задавал эти вопросы: «Как он умудряется вести такой образ жизни? Он, что ли, богатый?» Она давала короткие ответы. Мастерица по коротким ответам, просто профи. Большую часть времени она была настолько немногословна, что сложно было понять, что, к черту, вообще происходит. Она была туманной личностью, идеально точно выражающей смыслы, не поддающиеся расшифровке. Если посмотреть на наши отношения с точки зрения астрологии, то в самых простых словах их можно описать так: я был Таврическим быком, гоняющимся за ее Девой в красной мантии – изящной статуэткой, принявшей вид соответствующего по цвету знака вопроса.

– Он не богат, Юджи.

Ну все было предельно ясно.

Действительно, как в Максимах денег: «Нет денег – нет сладкой любви».

Он никогда не стеснялся бросить камень в мой огород.

Слегка не в себе от смены часовых поясов и свободы, я забрал свой багаж и обнаружил, что у меня кончились наличные. Заняв у дружелюбной немки Шорти немного евро на завтрак в аэропорту, я отправился на поиски своего самолета. У аэропортов есть приятный побочный эффект: они стирают все, что было до них и будет после. В аэропорту Франкфурта я чувствовал себя как в чертовом спа-салоне.

По возвращении в Нью-Йорк меня всегда ждала работа. Парни шутили по поводу моих путешествий вместе с «гуру», их интересовало, не просветлел ли я еще и когда собираюсь спуститься с гор. На самом деле никому до тебя нет никакого дела, если только ваши пути не пересекаются. Мои домашние даже не знали про Юджи. Они бы только волновались, если бы были в курсе.

Я был уверен, что его общество приведет меня к некоторой ясности в жизни, но до сих пор, кажется, все становилось только хуже. Несмотря на полное крушение надежд, я продолжал околачиваться вокруг него с мыслью о том, что если он может так жить, почему я не смогу? В любом случае я был намерен оставаться рядом до тех пор, пока я либо не получу желаемое, либо умру в попытках достичь этого.

Вскоре после возвращения в Нью-Йорк до меня дошла информация, что Юджи стало «шатать» и он упал в Германии. От помощи он отказывался, продолжая уверять всех, что ему просто нужно следовать совету доктора и не вставать сразу после приема пищи, поскольку в это время кровь приливает к желудку; нужно подождать немного, чтобы не спровоцировать головокружение.

Самый плохой период начался в апреле, когда он жил с группой друзей в Шварцвальде. Он упал и ударился в темноте головой о стол. Утром он был в ужасной форме, и поскольку всегда жил один, в комнате на стенах вокруг выключателя остались размазанные пятна крови, под глазом у него была рана. Пару сантиметров ниже – и никто не знает, чем бы тогда закончилась эта история. Он сидел тихо, отказываясь от медицинской помощи, пока остальные кружили вокруг, безуспешно пытаясь чем-то помочь. Плюс к этому добавились проблемы с мочеиспусканием. Сотни раз в день он ходил в ванную комнату, но безрезультатно. Никто не понимал, что происходит. Неужели конец? Позже Калифорниец говорил мне, что каждый раз, вставая со стула, Юджи останавливался, чтобы посмотреть в окно – чего практически никогда не делал, – словно хотел взглянуть на что-то в последний раз. Йогиня рассказывала, что это время было настоящим кошмаром. Она никогда особенно не любила Германию, но с тех пор она просто ненавидела тот маленький немецкий городок в Шварцвальде.