Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Юджи постепенно восстанавливался, но при этом стремительно терял в весе.

Когда я позвонил, он не проявил никаких эмоций относительно произошедшего. Он шутил: «Приезжай прямо сейчас. Мне нужна твоя помощь. Я дам тебе пятьдесят тысяч долларов, чтобы упаковать меня на тот свет. Я довольно уже пожил и попользовался всем, что может предложить этот мир! Приезжай и избавься от этого тела, просто выкинь его куда-нибудь в мусор!»

Его обычный черный юмор помог снять напряжение, но, тем не менее, вопрос о том, сколько он так протянет, оставался висеть в воздухе. Я позвонил Гухе: «На твоем месте я бы тотчас помчался в аэропорт и полетел!» Я бы так и сделал, если бы у меня был выбор. Я делал принты для предстоящего шоу в Лос-Анджелесе. В итоге шоу все равно закончилось тратой времени и денег, но на тот момент у меня был арт-директор, инвестировавший в мою работу, и я просто не мог подвести его.

Где-то в это же время в Нью-Йорке снова возникла Йогиня, приехавшая на несколько недель к отцу. Мы пошли с ней пообедать, и я настоял на прояснении ситуации с Калифорнийцем. Она сделала удивленное лицо и уверила меня в том, что между ними абсолютно ничего не было. Затем она предложила мне остаться у нее, поскольку было уже поздно. Я ухватился за эту возможность в надежде возродить былую любовь. Оглядываясь назад, я вижу, что все, что касалось моих с ней взаимодействий, превращалось в череду страданий и бедствий: наши встречи, разрывы, общение, отсутствие общения… Утверждение «бездействие есть действие» является правдой для какого-нибудь персонажа Бхагавадгиты, но не для меня. Ирония жизни в том, что подхваченная где-то идея целибата оказывалась для меня совершенно невыполнимой: эта женщина притягивала меня настолько сильно, что я не мог ей противиться, что бы ни происходило. Пять минут физического удовольствия стоили мне беспокойного утра и последующих месяцев мучений. Хотя если бы не она, был бы кто-то другой или что-то другое.

Учитывая его состояние, я отправился к нему в Италию в апреле, как только нашел деньги. Он встретил меня в аэропорту и пожал руку. Пожатие было очень легким и дружелюбным – он словно влил в меня заряд силы, понадобившейся для дальнейших событий.

Мы поехали на трех машинах пообедать в ресторан в Стрезе. Не успели мы сесть за стол, как я понял, что со мной нет моей новой куртки, в кармане которой лежал аккуратно завернутый паспорт. За столом Юджи меня поддразнивал, но мысли мои были в другом месте. Нью-Йоркерша передала мне немного денег, чтобы я по приезде отдал их Юджи – к счастью, я успел переложить их в сумку. Я отдал их Юджи, и как только он спрятал их в карман, тут же ради смеха обвинил меня в том, что я прикарманил деньги.

После обеда любезный Немец снова отвез меня в аэропорт, пока остальные поехали любоваться красивыми видами. Мы переходили от одного пункта досмотра к другому, сумки не было, и моя паника начала принимать угрожающие размеры. Мой друг-терапевт использовал все свои профессиональные навыки, чтобы не дать мне полностью потерять контроль. Наконец мы пришли в офис карабинера, где я через окно увидел висевшую на стуле куртку. Я описал ее карабинеру, и он засмеялся, когда я в доказательство достал из кармана куртки статуэтку Ганеши – маленький подарок от Сумедхи, который я возил с собой на счастье.

Это было время пасхальных каникул, и приехавшие на каникулы дети Гухи встречали меня у ворот с криками: «Святой Луис, Святой Луис, мы не достойны, мы не достойны!» (Видимо, насмотрелись фильмов Майка Майерса.) Юджи начал называть меня Святым Луисом после того, как однажды увидел название бренда с этим именем на пакетике с сахаром в кафе в Эвиане. С тех пор каждый раз, когда мы обедали, он всовывал мне в руку пакетики с сахаром любых названий, а если не было пакетиков, то высыпал сахар прямо из сахарниц мне в ладонь. «Тебе это нужно! – говорил он. – Подчищай!» Он высыпал один пакетик себе в рот, а затем слегка пожимал плечами и жестами призывал меня следовать его примеру: «Ну, давай!» Я находил различные способы, чтобы рассыпать или спрятать оставшийся сахар, но все равно последствия вскоре становились заметны. В процедуре «подчищения» сахара вместе с объектом поглощалось также огромное количество энергии, и я превращался в толстяка.

«Именно святые переворачивают все вверх дном!»

После очередного падения в квартире своих итальянских друзей, где он жил в одиночестве высоко на холме, Юджи переехал в отель «Азалия» в Бавено ко всем остальным. Время жить одному подходило к концу. Скользя босыми ногами по гладкому деревянному полу, он перемещался как канатоходец, грациозно балансирующий над пропастью. Мой друг-терапевт оказался в непростом положении. После двенадцати лет молчаливого и незаметного присутствия в задней части комнаты Юджи вытащил его на сцену, предлагая водить машину, оплачивать прогулки и готовить между походами в «Банко-Мат». Уже имел место ужасный случай, когда Юджи упал, и Немец хотел помочь ему встать. Предложение было встречено настолько жестким отказом, что он просто опешил. «Не смей ко мне прикасаться!»