Валерий Свешников - Свобода, овеянная ветром

Так, однажды, в середине декабря, из Вытегры приехала Любовь Николаевна. Целью приезда она назвала необходимость «отоварить» что-то для детского дома, где она работала. Время тогда считалось неспокойным, что вносило некоторое своеобразие в поведение людей.

Впрочем, трудно сказать, было ли оно – время когда-нибудь спокойным. Но в этот раз Любовь Николаевна везла крупную сумму казенных денег, и решила обезопасить себя. Чтобы деньги не сперли по дороге или, попросту, не ограбили ее, Любовь Николаевна засунула их в валенки!

Дорога из Вытегры неблизкая, поэтому наша гостья почти двое суток добиралась до Вологды, что называется, на перекладных.

Как только она вошла, то сразу стала переодеваться, и вначале достала свои «валютные резервы» – сняла валенки. Скинула их и обреченно охнула – большая часть денег оказалось истертой, и стало понятно, что теперь никто и нигде их не примет.

Хорошо, что в небольших городах многие жители знали друг друга, а некоторые из них считались еще и родней. Мой отец узнал у кого-то из знакомых, что делать с такими деньгами, и помог их обменять в банке.

По поводу восстановления кредитоспособности Любовь Николаевна предложила устроить небольшой праздник. При всегдашнем дефиците на столе общими усилиями была выставлена вкусная еда, вино, а родители даже добыли фрукты – предновогодние мандарины.

Почти к каждому новогоднему празднику мандарины появлялись в продаже. Запахи елки и мандаринов сохранились в памяти, как ароматы праздника.

Ну, и еще к ним примешивался запах елочных свечей. Было такое огнеопасное украшение елки – свечи в небольших подсвечниках с прищепками. Их зажигали только в присутствии взрослых. При зажженных свечах запах елки усиливался, поэтому и запомнился.

Хотя до Нового года было еще две недели, но предпраздничный настрой незримо витал над столом, и как бы добавлял радости к восстановлению финансового состояния гостьи. Все понимали, что если бы не удалось обменять истертые деньги, то Любовь Николаевна могла оказаться в трудном положении. И тогда было бы не до праздника.

Мы, дети, уже готовили какие-то стишки, чтобы читать их у елки. После нашего пробного выступления, мы получили свои заработанные мандарины.

Естественно, тут же их очистили и стали есть. Нам предложили угостить гостью, тем более, что ей уже предлагали их попробовать, но она почему-то отказывалась.

Мы, само собой, поделились мандариновыми дольками с нашей гостьей. Она откусила кусочек, и… что произошло дальше, просто трудно передать словами.

Любовь Николаевна вскрикнула, вскочила и бросилась к умывальнику. Она, плача и постанывая, полоскала рот и что-то пыталась говорить, точнее, невнятно и умоляюще кричать при этом.

Ей стало, действительно, так плохо, что она, наконец, и произнесла возмущенно, спрашивая, что за гадость мы ей дали. Любовь Николаевна даже пыталась помыть язык мылом, а потом еще и вытереть полотенцем. Короче, весь праздник оказался испорчен этими несколькими дольками мандарина.

Гостью даже трясло от пережитого. Но постепенно все прошло, и мы вернулись за стол, но уже без мандаринов в вазе. Мы даже не стали поджигать брызги из кожуры мандаринов в пламени свечи.

Этот «фокус» состоял в том, что, сжимая кожуру близ пламени свечи, мы направляли небольшие брызги сока в огонь. Они довольно красиво вспыхивали, а в воздухе распространялся очень приятный аромат.

Праздник прошел без веселых воспоминаний и шуток.

А через несколько дней Любовь Николаевна на какой-то базе приобрела, наконец, товары для воспитанников своего далекого детдома. Среди покупок виднелась какая-то одежда и обувь, посуда и, самое главное, обнаружились несколько связок книг. Их оказалось примерно около двухсот, но новеньких, пахучих и… прекрасных, потому что мной не читанных. Какое счастье мне привалило!

Длилось это счастье примерно неделю. Любовь Николаевна ждала какую-то неведомую для меня «оказию».

А я тем временем проглатывал книги одну за другой. Но вот «оказия» случилась – нашлась машина, на которой купленные товары повезли в далекую, и теперь, по моему представлению, счастливую Вытегру. Ведь туда увезли очень интересные книги.

Любовь Николаевна потом приезжала еще раз или два. К тому времени уже появился безналичный расчет, и машины, видимо, стали более регулярно передвигаться по областным дорогам. Поэтому такого долгого счастья с книгами уже не случалось.

В памяти все-таки осталось, прежде всего, удивление оттого, что кому-то мандарины кажутся отравой. А об аллергии на них мы, тем более, еще не знали ничего.