Антонина Шустер - Линии жизни

Настроенная на то, что ей удастся исправить тройку, девочка была вне себя. От злости она сломала пенал и швырнула его в угол. Неожиданный грохот взорвал тишину класса.

– Что с тобой, Безрукова?

Вопрос повис в напряженном молчании.

– Ничего, – выдохнула председатель совета дружины. Ей нельзя так сильно проявлять эмоции и показывать перед всеми, насколько взбесила ее вся эта ситуация.

После урока Алена подошла к учительнице:

– Как Вы думаете, смогу я выучить французский?

– Нет, не получается у тебя с иностранным, Безрукова! Да и не получится! Не для тебя это! – небрежно бросила педагог…

Эта оценка настолько сильно ранила своенравную девочку, что надолго отбила желание изучать любые иностранные языки.

Увы, некоторые учителя порой не до конца осознают, как сильно влияет каждое, даже случайно сказанное, их слово на дальнейшую жизнь их учеников.

***

Читала Лена быстро, могла за один день прочитать книгу среднего формата, просто-напросто проглатывала, не всегда даже осознавая и обдумывая содержание книги. Ей нравился сам физический процесс скольжения взглядом по тексту, распознавания слов, фраз, общего смысла. Она впитывала в себя новые истории, сюжеты, информацию, не успевая проникнуть в их суть, оценить глубину мысли, но создавая при этом «платформу», основу для будущей жизни.

Детская литература того периода – это особое творчество. Читать тогда было «модно» и дети росли на той идеологии, которой были пропитаны книжные страницы. Словно тонкая, но прочная нить, эта идеология проникала в мозг и сердце каждого ребенка. Авторы детских книг «вышивали» в юных душах образ сильного, смелого, честного октябренка-пионера-комсомольца, для которого пределом мечтаний было стать членом КПСС. В них, в этих книгах, мир рисовался идеальным и абсолютно понятным – вот злодей, вот хороший человек.

Конечно, часто в сюжетах злодей в конечном итоге становился хорошим человеком, потому что оказывалось, что его кто-то когда-то не понял или обидел и поэтому он был злым, а после того, как хорошая честная пионерка (хороший и честный пионер), комсомолка (комсомолец), помогли обиженному и он стал достойным членом советского общества.

Алена Безрукова была прямолинейной, честной и хорошей пионеркой, которая готовилась стать комсомолкой, а затем и членом компартии. А для этого нужно обязательно принимать активное участие в общественной жизни. Что Алена с удовольствием и делала.

Класс у них был дружный, хотя, конечно, как и в любой школе, бывали разные ситуации. Но в целом, благодаря родителям из родительского комитета, ребята часто собирались вместе на чаепития, ходили вместе в горы. А так как в основном жили неподалеку от школы, то и играли тоже вместе.

Основными играми были драки или игры типа «Зарница», это когда есть «белые», а есть «красные». И «красные» должны победить!

Солнце уже клонилось к закату, зимой темнеет рано. А в школьном дворе шла очередная «военная» баталия.

Снежная стена, построенная на футбольном поле, изображала Брестскую крепость. Защищала эту крепость генерал Безрукова Елена. Ее отряд был практически «разбит» снежками, которыми забросали их крепость мальчишки. Девочки, кто в слезах, а кто просто потому что поздно, разбежались по домам. И на «защите» крепости осталась только она. И сдаваться не собиралась.

Закатное солнце освещало полуразрушенный снежный вал. А на нем, наверху, отбиваясь от «врагов», доблестно сражалась храбрая и бесстрашная воительница. «Враги», то есть мальчишки из класса, конечно же собирались сбросить ее со стены и победить. Отважная маленькая «генеральша» дралась так, словно это был реальный фронтовой рубеж и от этого зависела ее жизнь. Девочка пиналась, кусалась, дралась не на жизнь, а на смерть, мальчишки буквально отлетали от стены. И она победила!

Раскрасневшаяся, растрепанная, со сверкающими от восторга глазами она ворвалась в квартиру:

– Мама, я победила!!!

– Кто бы сомневался, – улыбнулась Людмила, – мой руки и за стол!

***

Хотя класс был дружный, спуску друг другу ребята не давали. В то время было принято на сборе пионерского отряда выставлять человека у доски и рассказывать ему, какой он плохой и как он не прав в том-то и в том-то. Дети, жестокие в своем подростковом максимализме, не щадили друг друга. Подобные экзекуции были тяжелым психологическим испытанием для тех, кому выпадало «счастье» оказаться перед классом и попасть под «разбор полетов».