Борис Коптелов - Император Лициний на переломе эпох

Отсюда можно сделать вывод, что изменение религиозной политики императора у Евсевия приходится на 316 год и непосредственно связано с началом междоусобной войны. В связи с последним событием впервые Евсевий противопоставляет Лициния Константину, имея в виду их разное отношение к Богу. В то же время Евсевий указывает: «Зная свое зло, он думал, что молитвы возносятся не за него, и был убежден, что мы все делаем только для боголюбивого императора и молим Бога быть милостивым только к нему; потому он и обрушил на нас свой гнев» [128]. Здесь открыто показано, что в действиях Лициния преобладал чисто политический момент. О религиозном неприятии христианства речь не идет. Эта часть сочинения Евсевием составлялась после свержения Лициния в 324 году, поэтому определение его как богоборца во многом искусственно. Церковному историку приходилось считаться с фактом конечной победы Константина, покровительствовавшего церкви. Аноним Валезия относит изменение религиозного курса Лициния ко времени после войны 316–317 годов [129]. Это позволяет думать, что император изменил свое отношение к христианам под влиянием военной неудачи. В то же время поведение Лициния, согласно Евсевию, состояло исключительно из немотивированных поступков – историк развивает идею безумия правителя, его обращения к идолопоклонству и суевериям [130]. Но более правдоподобно, что религиозная позиция Лициния к 324 году была неопределенной, как и в 313 г., и лишь тенденциозность Евсевия изображает это как возврат к язычеству.

Уточнить, какими соображениями руководствовался Лициний, меняя религиозный курс, можно лишь обратившись к изучению последовательности его действий. В изложении Сократа Схоластика антихристианские поступки Лициния носили циклический характер: «Иногда решался он наносить им вред и открыто; но то были гонения местные» [131]. Аноним Валезия отмечает только единичный факт изгнания христиан из дворца Лициния: repentina rabie suscitatus Licinius omnes Christianos palatio iussit expelli [132]. Лишь у Евсевия гонения Лициния представлены в виде ряда последовательных акций: 1) он выгнал из своего дворца всех христиан [133]; 2) после этого последовало распоряжение уволить со службы в каждом городе и лишить звания всех воинов, которые не принесут жертв демонам [134]; 3) затем объектом преследования стали епископы [135]. Четвертым этапом должно было стать «общее гонение христиан» [136], которое император, согласно Евсевию, не успел осуществить, будучи свергнут Константином в 324 году. В то же время у церковного историка отмечается и элемент постепенности в организации гонений: «Он начал мало-помалу преследовать своих благочестивых подданных…» [137].

Главной тенденцией нового курса Лициния, судя по данному источнику, было разрастание антихристианских мероприятий. Если принять на веру логику событий, данную Евсевием, то можно сделать вывод, что Лициний проводил вначале реформы дворцового управления и армии, а затем стремился ограничить власть епископов.

Важно отметить, что свидетельства христианских авторов об исключении христиан из числа придворных находят любопытное подтверждение у автора Эпитомы, который отмечает, что Лициний «решительно укрощал своеволие евнухов и других придворных служащих…» [138]. Конечно, есть вероятность, что речь идет о разных событиях и людях, но все же несомненно тяготение евнухов к христианству; следовательно, эпитоматор, скорее всего, пишет о том же, что и Евсевий с Анонимом Валезия, но под другим углом зрения. Лициний у него выступает не как гонитель верующих, а в роли усмирителя придворных, злоупотребляющих своим высоким положением.

Выяснение масштабов и степени жестокости гонений Лициния представляет большую важность для оценки содержания его религиозной политики в то время. Указания Евсевия и Анонима Валезия на изгнание всех христиан их дворца плохо согласуется с признанием скрытности, как принципа действий Лициния. Эта же двойственность относится и к репрессиям против епископов: «действовал он из страха перед Константином не в открытую, а тайком и хитро и погубил своими кознями самых знаменитых» [139].

Трудно представить, что террор против ведущих церковных деятелей мог Лицинием утаиваться. Если под «знаменитыми епископами» считать тех, кто занимал кафедры в крупных городах, то сведения Евсевия выглядят странно – из них никто не пострадал. А Вифинская церковь во главе в Евсевием Никомедийским процветала, так как последний имел полупридворный статус [140]. Константин в послании к никомедийцам упоминает о каких-то «истинных епископах» [141], ставших жертвой режима Лициния. У Феодорита назван лишь Павел Неокесарийский, у Евсевия говорится, что более всего были затронуты гонением «Амасия и другие города Понта» [142].