Олег Рогозовский - Записки ящикового еврея. Книга первая - Из Ленинграда до Ленинграда

Замученная семьей и работой учительница физики требовала немногого – чтобы не очень большое количество приборов готовилось к урокам, а иногда и приносилось в классы. Уроки проходили скучно. Мне захотелось как-то расшевелить класс и перенести часть простых опытов и лабораторных занятий Григория Михайловича в эту школу. Для начала я выбрал лабораторную работу по определению земного ускорения. Тяжелые шарики подвешивались на длинных нитях к потолку в рядах между партами, их отводили от положения равновесия и замеряли период качаний (колебаний) T. Зная длину нити L, можно вычислить ускорение g из формулы Т=2π√(L/g). Поначалу всем понравилось – нет обычного урока – лабораторную проводил я, принес секундомеры и шарики, одолженные у Григория Михайловича. Потом начались трудности. Здесь требовалось действовать – считать, записывать, в конце вычислять. На уроках физики многие ученики и особенно ученицы полностью отключались. Да еще требовалось дома оформить лабораторную работу. Некоторые парни стремились «заныкать» секундомеры – даже они тогда были редкостью; девушки, не помещавшиеся уже в школьную форму, стремились поближе познакомиться с лаборантом и получить готовое решение и ответ. Когда работу проделали все три класса, я вздохнул с облегчением. Учительница, как ни странно, тоже – ей стали задавать много вопросов и мешали «проходить» программу. Еще одну лабораторную мне удалось провести, а потом, ко всеобщему облегчению, мы от них отказались.

Как всегда у меня, наступило разочарование, на этот раз в школьной физике, и я даже не особенно следил за подготовкой приборов к урокам – в каком-то полиспасте [95]оказались порванными и связанными узлом его «тросы» – наследство предыдущего лаборанта, а я полиспаст перед уроком не проверил. Получил втык от самого директора. Чувствовал себя очень неловко.

Времени на самостоятельные занятия и решение задачек хватало, но я бездарно его растрачивал в каких-то мечтаниях о будущем и чтении популярных книжек по физике. Надвигался второй сезон поступлений. Второй и последний, так как осенью этого года меня бы забрали с армию. И я решил подстраховаться – получить второй аттестат зрелости, чтобы поступать сразу в два института – в то время требовалось сдавать оригинал аттестата в приемную комиссию и, вследствие этого, поступать можно было только в один институт.

Пошел в 131-ю «родную» школу и выпросил табель за девятый класс. Подал заявление во вторую заочную школу, принимавшую экзамены экстерном. Находилась она на Подоле, возле конторы связи. К сожалению, в школе требовали хоть и не особенно часто, посещения установочных занятий. Не знаю, кто от них получал пользу: учителя (зарплата) или ученики (знаний не хватало, но все работали, и далеко, поэтому и выбрали заочную школу). Так как я пропускал эти занятия, на высокие оценки, независимо от уровня знаний, рассчитывать не мог. Но аттестат получил.

А вот другими обязательными занятиями пренебрегать не стоило. Меня вызвали в военкомат и предложили осваивать военную специальность, которая якобы гарантировала попадание сразу в «специалисты». Я и выбрал специальность – водитель.

«Да-да» – сказали мне в военкомате, – «знаешь, сколько водил, трактористов, да и детей у начальников автоколонн и гаражей? Давно все расписано. Вот остались места на курсы радио-телеграфистов, иди, а то и их не будет». Пошел и окончил. Даже стало нравиться: «Тетя Катя», «SOS» и всякое другое.

С двумя аттестатами и военной «специальностью» отправился поступать в Москву. Опять в Физтех. На этот раз Вадик тоже решился. Поехал с нами и Женя Гордон.

Толик Мень, одноклассник Марика Медведева, под впечатлением его поступления в Физтех тоже приехал в Москву. В купе плацкартного вагона кроме Вадика, Жени и меня ехала молоденькая учащаяся циркового училища. Женю ее рассказы вдохновили, и он сказал, что тоже умеет показывать фокусы. Бросив в принесенный проводником чай сахар в обертке, он выпил чай и, произведя во рту какие-то манипуляции, вынул изо рта очищенный от обертки сахар. Мы не поняли. «Ой», – сказал Женя – «разделить то я разделил, но проглотил не то». На последовавший взрыв смеха прибежал проводник: «Еще чайку?» «Нет, только сахару в обертке» – ответили мы, не в силах остановиться от смеха.