Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

А потом сам город получил тяжелейшую рану. Зажигательные бомбы усеивали крыши знаменитого собора Святого Михаила и его территорию (первая упала около восьми вечера). Одна попала на свинцовую кровлю. Огонь прожег металл, и расплавленный свинец полился на деревянное убранство внизу, воспламеняя и его. Свидетели происходящего пытались вызвать пожарных, но все эти машины были заняты – они боролись с огнем по всему городу. Первый пожарный расчет сумел добраться до собора лишь через полтора часа – он ехал из города Солихалл, находящегося в 14 милях от Ковентри. Но пожарные могли только наблюдать – одна из бомб повредила важную водопроводную магистраль. Час спустя вода наконец пошла, но под очень слабым напором, к тому же и она вскоре иссякла.

Огонь наступал и начал пожирать алтарь, капеллы, тяжелые деревянные балки крыши, и церковные служащие ринулись внутрь, стараясь спасти что можно – гобелены, кресты, подсвечники, коробку с облатками, распятие… – и затем их мрачная процессия понесла все это в здание полицейского участка. Преподобный Р. Т. Говард, настоятель собора, смотрел, как тот горит, с крыльца этого полицейского участка. Оранжевый кулак схватил старинный духовой орган, на котором когда-то играл Гендель. «Все внутреннее пространство обратилось в кипящую массу огня, вздыбленных пылающих балок и досок, пронизанных и увенчанных клубами плотного бронзового дыма», – писал Говард [723] Там же, 95. .

Весь остальной Ковентри, казалось, тоже охвачен огнем. Зарево было видно за 30 миль. Его разглядел даже министр внутренней безопасности Герберт Моррисон, гостивший в отдаленном загородном доме. Немецкий пилот, сбитый вскоре после этого рейда, сообщил допрашивавшим его специалистам Королевских ВВС, что он видел зарево этих пожаров на расстоянии 100 миль – пролетая над Лондоном на обратном пути. Клара Милберн, жительница деревни Болсолл-Коммон (расположенной в восьми милях от Ковентри), писала в дневнике: «Когда мы вышли, прожекторы щупали ясное небо, звезды казались очень близкими, воздух был такой чистый, а лунный свет сиял так ярко. Никогда не видела такого потрясающего вечера. Но тут волна за волной стали налетать самолеты, и раздался гром множества орудий» [724] Donnelly, Mrs. Milburn's Diaries , 66. .

Весь вечер и всю ночь, на протяжении 11 часов, появлялись новые и новые бомбардировщики, сбрасывая новые и новые бомбы – в том числе зажигательные. Свидетели рассказывали о знакомых запахах, которые поднимались из пламени и могли бы показаться приятными, если бы не их причина. Так, пожар, пожиравший табачную лавку, наполнил окружающее пространство ароматом сигарного дыма и горящего трубочного табака. Охваченный пламенем мясной магазин порождал запах жареного мяса, заставляя вспомнить традиционные уютные посиделки воскресного вечера.

Бомбы падали до 6:15. Светомаскировку сняли в 7:54. Луна по-прежнему сияла в чистом рассветном небе, но бомбардировщики улетели. Собор обратился в развалины, расплавленный свинец еще капал с его крыш, куски обугленной древесины то и дело отламывались и рушились на землю. По всему городу самым распространенным звуком стал хруст осколков стекла под ногами. Один репортер заметил: слой стекла «такой толстый, что, если посмотреть вдоль улицы, покажется, что она вся покрыта ледяным крошевом».

Бомбежка кончилась, но в городе все равно происходили чудовищные сцены. Доктор Эшворт рассказывала, как увидела собаку, бежавшую по улице «с детской рукой в зубах». А некто по имени Э. А. Кокс увидел обезглавленное тело мужчины возле воронки. В другом месте разорвавшаяся бомба оставила после себя несколько обугленных туловищ. Трупы поступали в импровизированный морг со скоростью до 60 в час, и служащим похоронного бюро пришлось столкнуться с проблемой, с которой им прежде вряд ли приходилось иметь дело: доставляли настолько изувеченные тела, что их вообще невозможно было признать за тело человека. От 40 до 50 % тел классифицировали как «неопознаваемые из-за полученных повреждений» [725] Süss, Death from the Skies , 412; Longmate , Air Raid, 156. .

Те же тела, которые остались по большей части неповрежденными, получали ярлыки (словно багаж), где указывалось, где тело найдено, а также – по возможности – кому оно, вероятно, принадлежит. Эти трупы складывали штабелями. Выжившим разрешали осматривать их, разыскивая пропавших друзей или родных, – пока бомба не попала в находящееся рядом хранилище природного газа. Газ взорвался, и с морга сорвало крышу. Пошел дождь, ярлыки начали коробиться. Процесс опознания трупов был столь жутким и бесплодным (иногда три или четыре человека опознавали один и тот же труп, называя его разными именами), что эти визиты прекратили. Идентификацию начали проводить путем осмотра личных вещей, найденных у погибших.