Михаил Арлазоров - Дорога на космодром

…Весьма возможно, что я и пойду не вглубь, а вширь, пойду по линии руководства предприятиями и по проектированию целых предприятий. Ведь главному инженеру такого предприятия, как наше, крайне завидно иметь такое образование: инженер горный, механик, электрик, обогатитель! И у меня все данные, чтобы стать главным инженером!»

Наивно? Смешно? Самонадеянно? Нет! Целые предприятия стал проектировать через каких-то два- три года. Главным инженером строительства не работал, но стал со временем главным конструктором. Вот вам и фантазер! Воздушные замки впоследствии обернутся труднейшими делами, но тогда, на Магнитке, Исаев строил эти замки неутомимо. Едва успел поступить на курсы обогатителей, как новый крутой поворот:

«…Полчаса назад решилась моя судьба: я специалист по электрическим железным дорогам. Я давно интересовался электрическими железными дорогами, всегда с трепетом смотрел на трамвай, а здесь, на Магнитострое, серьезно занялся электрической тягой. Прочел несколько капитальных книг по этому вопросу, и мне пришла в голову мысль: по горе Магнитной будут бегать электрические поезда. Для того чтобы построить и эксплуатировать эту дорогу, нужны специалисты, которых Магнитострой не имеет и не будет иметь! Чувствуете? Предложил свои услуги.

Через несколько месяцев я буду здорово теоретически подготовлен. Мне будет не хватать только практики. У нас с точки зрения строительства электрических дорог самая интересная, наверное, в мире дорога. Где есть подобные? В Америке. Должен я их посмотреть?

Должен! Конечно! Я еду в Америку.

Мне не стоило большого труда убедить нашего главного механика, очень бойкого, между прочим, слесаря, что, если я не поеду в Америку, Магнитострой потерпит крах… Главный механик поднял об этом вопрос перед главным инженером, и тот полностью пошел навстречу. Я и еще два человека будут брошены на это дело, и… слушайте, слушайте! Не остановятся перед тем, чтобы послать нас за границу!!!»

Прожектерство? Маниловщина? Нет!

Изучение электротехники и электрической тяги Исаев объявил для себя задачей номер один. Постигнуть это дело, овладеть им в совершенстве считает своей профессиональной честью. («Это мне нужно, чтобы не сесть в калошу перед спецами и вообще не провалиться».)

Он бомбит письмами родителей и младшего брата: книги, книги, книги! И вот перед Алексеем Михайловичем гора книг. Он читает их с жадностью, вникает в прочитанное с наслаждением, но того, что почерпнул из них, ему мало. И снова призывный клич: «Очень прошу вас, посылайте мне книги по электрической тяге. Все, что можно найти. За любую цену!»

Исаев чувствует прилив сил и крепнет как инженер. Книги, действительно, здорово, обогащают его, помогая осмыслить практические наблюдения. Он стремительно растет, становится высокообразованным специалистом. Жадность к знаниям, обуявшая его, безмерна.

«А как приятно заниматься не для зачетов! Я с наслаждением занимаюсь!» Быть может, именно в этой фразе и таится ответ на вопрос, почему Исаев так расцвел на Магнитке.

«Немногим больше, совсем немного личных радостей, и я был бы вполне счастлив, — пишет в марте 1931 года Исаев Юрию Беклемишеву. — Я не знаю, климат ли это играет роль или что-то другое, но чувствую себя страшно здоровым. Я ежечасно, ежеминутно, ежедневно ощущаю свое здоровье. Просыпаясь, я с удовольствием ощущаю свои руки, ноги, живот… Подпрыгнув на пружинах, я взвизгиваю от удовольствия и начинаю орать…

Я огромным голосом заявляю вам о том, что я молод, здоров, силен душой и телом, иду к побе-дам…

Сейчас у нас нет водопровода, нет умывальника, уборной. Но какая беда! В одной грязной до последней степени ковбойке я выпрыгиваю на улицу, яркое солнце слепит мне глаза, морозный воздух колок и звонок. Я перепрыгиваю с победным кличем через кучу досок, щебня, бетона, бегу по чистому снегу… Я смело хватаю снег, натираю им рожу. В несколько прыжков достигаю двери, вешаю бирку, прыгаю наверх в свой проектный отдел и принимаюсь за работу. Начинается трудовой день, день с 9 утра и до сна заполненный Магнитостроем, Магнитостроем, Маг- нитостроем… Мой карандаш слабеет, руки дрожат и падают. Я бессилен. Это грандиознейшая эпопея, романтика последней степени. Для тебя ясно, конечно, что я одержим этим энтузиазмом».

Исаев захлебывается от восторга. С презрением отзывается о «людишках», которые рассматривают Магнитострой как «ужасающий каземат» (а рядом с ним работали и такие). Он пишет, что не может отсюда уехать, пока не запылают домны, и рассматривает их пуск как дело чести, мечтая о новых стройках.