Андрей Ковтун-Станкевич - Севастопольские записки

В боях за Одессу мы, армейцы, тесно сдружились с моряками. Матросы — храбрые бойцы. Рядом с нашим полком действовал отряд моряков под командованием С. П. Людвищенко. Как самоотверженно они ходили в контратаки, как громили врага!

Полк наш поддерживал артиллерийский дивизион береговой обороны капитана А. И. Яблонского. Сам капитан часто бывал на командном пункте полка со своими офицерами, мы понимали друг друга с полуслова. Сколько раз огонь орудий дивизиона помогал нам отражать яростные атаки врага! В многодневных боях единство действий было исключительным. Спаянные коллективы долго еще могли сдерживать натиск фашистов. Но…

О решении Ставки оставить Одессу мы узнали от командующего Приморской армией генерал-майора И. Е. Петрова. В командование армией он вступил в первых числах октября, а до этого командовал вначале 2-й кавалерийской дивизией, а затем 25-й Чапаевской. Иван Ефимович пользовался большой любовью и уважением бойцов и командиров. Стройный, худощавый, в генеральской фуражке и в старомодных очках-пенсне, придававших ему вид учителя, он был хорошо знаком всем бойцам переднего края обороны.

Генерал Петров прибыл на командный пункт Чапаевской дивизии у Дальника, собрал узкий круг командного состава и обрисовал положение на юге страны, особенно на Крымском направлении, где 51-я армия с сентября вела напряженные, тяжелые бои. Он сказал:

— Создалась реальная угроза Крыму. Если мы его не удержим, оборонять Одессу, как бы мы здесь ни дрались, не имеет смысла. Оторванные от Крыма, мы потеряем поддержку Черноморского флота: тогда он не сможет не только помогать нам огнем корабельной артиллерии, но и обеспечивать доставку боеприпасов и снаряжения. Так что решение Ставки вполне своевременно. В Крыму мы принесем больше пользы, чем здесь.

Так мы узнали о решении Ставки оставить Одессу.

Приморская армия в ночь на 16 октября погрузилась на корабли и ушла в Севастополь.

Одесская эпопея была окончена. Сам факт вывода из осажденного с суши и моря города огромной армии — замечательный пример крупных военных сил.

Одной из последних покидала Одессу группа командиров 25-й дивизии. Наступало утро. Спустившись по лестнице к причалу, где нас ожидала шлюпка с крейсера «Красный Кавказ», мы задержались, чтобы еще раз бросить прощальный взгляд на истерзанную войной красавицу Одессу.

В порту утихло оживление, начавшееся с наступлением темноты. Посадка на суда была закончена. На горизонте виднелись силуэты кораблей, уходящих за Воронцовский маяк. Краснофлотец, проводник, торопил нас, указывая на восток, где все более светлела и разгоралась полоска зари.

Шлюпка быстро доставила нас на борт крейсера. И вот мы в море. Стало совсем светло. «Красный Кавказ» и другие боевые корабли охраняли караван судов, перевозящих армию. Непривычно тихо было вокруг. После ежедневных боев — артиллерийских канонад, бомбежек самолетов, неумолчного треска пулеметно-автоматных очередей, эта тишина действовала как-то угнетающе.

На палубе, в матросских кубриках — всюду расположились бойцы. Обычно жизнерадостные, сейчас они приуныли. Ни песен, ни даже разговоров. Все взгляды устремлены за корму, туда, где в синей дымке все еще видны очертания оставленного города.

На красноармейцев, привыкших к земной тверди, безусловно действовала непривычная обстановка: море, корабль, с которого никуда не побежишь, не бросишься в атаку на врага с криком «ура». Действовали и вынужденный покой, безделье.

А утро на море было изумительным. Легкий ветерок освежал, отгоняя сон и усталость. В небе ни облачка. Войны как будто нет. И верилось, что переход будет благополучным.

Но к полудню со стороны Очакова послышался гул самолета. Появился фашистский разведчик. Сделав несколько кругов, он ушел. Через некоторое время на горизонте показались вражеские бомбардировщики. Они пытались с ходу прорваться к кораблям, но были встречены мощным огнем зенитных орудий и пулеметов. Завязался бой. В море один за другим вздымались фонтаны — рвались авиабомбы. Эти разрывы, стрельба зениток как бы вернули нас в обстановку войны.

Одна бомба попала в транспорт, но, к счастью, урона не нанесла.

На траверзе Тендровской косы появились наши истребители, и противник покинул поле боя.

Вечерело. Нас встретили торпедные катера флота. Скоро Крым, скоро Севастополь…

В Севастополь мы прибыли в ночь на 17 октября. Суда нашего каравана швартовались где только можно и немедленно приступали к разгрузке. Крейсер «Красный Кавказ» стал у пирса, недалеко от железнодорожного вокзала.