Виктор Корж - Запас прочности

— Ломает крепления носовых горизонтальных рулей! Шпиндель вырвало!

Случилось именно то, чего я больше всего опасался. Когда прибежал в первый отсек, увидел страшную картину разрушения. Все наши труды обращены в прах. На палубе — груда искореженной стали. Шпиндель, освободившийся от цепких оков бугелей и массивных подпорок, разрушил все наше хитроумное сооружение. Затем, глубоко нырнув в направляющую трубу, заклинился в крайнем положении.

— Николай, это же беда! — сказал я Долгополову. — Рули заклинены в крайнем положении на погружение…

— Да, теперь, пожалуй, не исправить…

После того как лодка легла на грунт, в первом отсеке собрались почти все офицеры.

Осмотрев картину погрома, комдив спросил меня:

— Можно тут что-нибудь сделать?

— Будем пытаться, но боюсь, что ничего не получится.

— Теперь совсем придется отказаться от атак с перископом, — промолвил командир корабля.

— Лучше и не пытаться, выбросит на поверхность в два счета.

Когда матросы убрали искореженное железо, разрушения стали менее заметны. Но все наши старания стронуть рули с места ни к чему не привели.

— Уж лучше бы их совсем отломало! — в сердцах проговорил Долгополов.

В ночь на 22 марта «водолазная бригада» в прежнем составе вышла на верхнюю палубу. В борт бьет четырехбалльная волна. Градский дважды опускался в чернильную воду, и, когда Долгополов включал ему переноску, море озарялось фантастическим зеленоватым светом. Но нам некогда было любоваться чудесами светотехники. Стоять без хода в море, да еще изощряться в световых эффектах не ахти как приятно. Поэтому, как только Градского подняли на борт, Сергей Сергеевич сразу же приказал дать ход обоими дизелями.

«Водолазная бригада» спустилась в центральный пост.

Вдруг один за другим прямо по носу в 15–25 метрах грохнули два мощнейших взрыва. Кое-где в отсеках со звоном посыпались плафоны и колпаки ламп освещения.

— Срочное погружение!

С мостика всех сдуло, как взрывной волной. Громко щелкнул замком верхний рубочный люк.

Когда все успокоилось, я спросил Могилевского:

— Что там произошло?

— Ничего особенного. Просто какая-то сволочь сбросила на нас две авиабомбы. Видно, фашистские летчики заметили свет.

Через полчаса мы всплыли и продолжили поиск до рассвета, но безуспешно.

Днем тренировали горизонтальщиков. Тяжело плавать на одних кормовых горизонтальных рулях, но еще труднее управлять подводным кораблем, когда вдобавок его носовые рули заклинены на полный угол в положении на погружение.

Расчеты, сделанные нами, показали, что на подводной скорости три узла рули создают топящую силу, равную 0,81 тонны, на четырехузловом ходу — 1,3 тонны, на шестиузловом — 3,2 тонны, а на полном ходу под дизелями — 23 тонны.

В этот вечер всплыли рано, так как, тренируя горизонтальщиков, периодически давали большие скорости подводного хода и плотность электролита в аккумуляторах села значительно больше обычного.

Находясь на поверхности, провели еще ряд экспериментов, изучая поведение лодки на различных ходах как в крейсерском, так и в позиционном положении.

Зарядку начали только в 21.30, а через двадцать минут наш пункт наведения сообщил о выходе в море крупного вражеского конвоя.

Прибавин немедленно нанес на карту курс противника и рассчитал время пересечения им западной границы нашего квадрата. Комдив предостерег командира: атаковать на кромке не следует, так как можем помешать нашим соседям.

Мы с Долгополовым тоже готовимся к атаке. Снова и снова прикидываем, сколько понадобится перекачать воды, чтобы компенсировать топящую силу заклиненных носовых горизонтальных рулей.

Время движется медленно. Зарядка уже почти закончена. Наступили часы самого темного времени суток. Чтобы не пропустить конвой, поиск производим не только визуально, но и с помощью гидролокатора. В крейсерском положении галс за галсом ходим почти по середине нашего квадрата. Наконец старшина 2-й статьи А. Н. Бузулуков, прощупывая гидролокатором горизонт, докладывает:

— На курсовом восемьдесят градусов правого борта — корабли. Их много.

Оставив в центральном посту Долгополова, поднимаюсь на мостик. Все бинокли направлены в сторону, указанную Бузулуковым. Но тщетно: расстояние еще слишком велико.

Первым вражеские корабли увидел старший матрос Юденков.

— Принять главный балласт, за исключением средней группы! — приказал командир в центральный пост.