Андрей Плахов - Озон

– Стефану Фрейсу труднее всего далась сцена, когда его герой испытывает ужас, став отцом. Мне пришлось убеждать его: представь, что тебя бросили родители, а другие люди взяли на воспитание. А Валерия Бруни-Тедески так вошла в роль, что, играя финал, все время плакала.

– Финал, тот, что «в жизни», или тот, что в фильме?

– Настоящий: ведь на самом деле все снималось в хронологическом порядке.

– Главная любовная история в фильме оттеняется двумя другими, отражается в них, как в зеркале. С одной стороны – родители героини, традиционная рутинная семья. С другой стороны – брат героя и его молодой любовник. Каков смысл этих противопоставлений? В том, что институт супружества себя исчерпал?

– Я ничего не имею против института супружества, если кому-то он подходит. Старшее поколение жило в атмосфере несвободы, даже развестись тогда было трудно. Они притерлись друг к другу, живут в моногамном браке, часто ссорятся, оскорбляют друг друга, выпускают наружу свою агрессию, но не расстаются. Молодые не хотят так жить – неважно, геи это или гетеросексуалы. Они считают себя свободными, но это не значит, что они более счастливы. Вопреки рассказам о прелести свободных отношений, мы видим в фильме, что его герои страдают и в такой форме союза.

– А ты сам предпочитаешь традиционный или свободный союз?

– Я бы хотел прожить не одну любовную историю, а несколько. Я бы определил любовь как работу. По тому, чтобы избавиться от иллюзий, перестать идеализировать друг друга и при этом сохранить чувство.

ВЕНЕЦИЯ, 2004

Каждый раз при очередной встрече с Озоном я обнаруживал его все более взрослым, грустным, менее ироничным.

– В последнее время ты снимал камерные фильмы. «Ангел», даже если сравнить с бравурными «8 женщинами», – самый амбициозный из твоих кинопроектов. Что это – своего рода вызов?

– Каждый фильм режиссера – вызов, но «Ангел» – это еще и самый большой бюджет.

– Можно рассматривать твой первый целиком англоязычный фильм как путь в Голливуд?

– Это не голливудский, а английский фильм, и у нас даже нет пока американского дистрибьютора. Если бы картина снималась в Голливуде, меня заставили бы год переписывать сценарий, а на главную роль назначили бы звезду по своему усмотрению. Снимая на европейские деньги, мы могли себе позволить избежать компромиссов.

– В основе фильма – роман писательницы о писательнице. Почему ты обратился к книге Элизабет Тейлор и почему уже второй раз (после «Бассейна») героиня твоих фильмов – писательница? У нее были реальные прототипы?

– Прототипом героини книги была Мари Корелли, любимая писательница королевы Елизаветы, сочинявшая дамские романы, познавшая раннюю славу, а ныне забытая. Меня удивил и вдохновил роман Тейлор, но героиня фильма Энджел сильно отличается от той, что в книге. Та была некрасивая, невысокая, несексуальная – настоящий монстр. Я не считал правильным в двухчасовом костюмном фильме держать в фокусе внимания такую героиню. Поэтому я убил Энджел молодой.

– Поражает изобразительное решение фильма, чем ты вдохновлялся, работая над ним?

– С самого начала мы решили, что история должна быть рассказана не только через сюжет, но и через все остальные элементы фильма – прежде всего через драматургию цвета. Работая над костюмами, смотрели «Эпоху невинности» Мартина Скорсезе, «Далеко от рая» Тодда Хэйнса, американские фильмы 1940-х годов. У англичан неважный бытовой вкус, а поскольку наша героиня в своем роде безумица, мы могли как угодно фантазировать, одевая ее: это сумасшедшее зеленое платье в сцене в театре, шокирующие смеси ярких и пастельных тонов.

– Ты работал с великими французскими актрисами – от Жанны Моро до Катрин Денев, от Даниэль Дарье до Фанни Ардан. Что скажешь об английских?

– Британские актрисы более профессиональны благодаря театральному опыту, но по этой же причине иногда переигрывают, не всегда могут изобразить подлинное чувство и даже иногда оставляют впечатление фригидности. К счастью, после длительных проб мы нашли Ромолу Гараи – несомненно, лучшую из молодых английских актрис.

– Вернемся к французским. Почему среди «8 женщин» не оказалось Жанны Моро?

– Не знаю, так получилось, и она была этим огорчена, тем более что мы друзья. Для меня она как бабушка: я восхищаюсь ее внутренней силой, она все еще полна желаний. Когда я позвонил ей и предложил небольшую роль в фильме «Время прощания», она спросила: «Надеюсь, это не роль бабушки?» И согласилась «только для меня».