Андрей Плахов - Озон

– Все же года на три моложе.

– Ну кто знает их настоящий возраст, этих женщин…

– Раз уже зашла речь о Бунюэле, не от него ли идет еще один мотив фильма: крест, который висит на стене и который каждый раз снимает Сара Мортон, заходя в комнату. В знаменитом бунюэлевском фильме «Виридиана» героиня, наоборот, вешала на стену крест, оказываясь в новом месте.

– В этом случае никакой связи с Бунюэлем. Это я снимаю крест, въезжая в гостиницу или квартиру.

– Ты атеист?

– Вовсе нет, я католик, но молюсь, только оказавшись в самолете.

– Ты сказал еще в период фильма «Под песком», что Шарлотта Рэмплинг стала твоей музой и alter ego.

– Да, с Шарлоттой у меня с самого начала установилась тесная связь – настолько, что я могу с ней идентифицироваться. В картине «Под песком» она играла практически саму себя, женщину на нее очень похожую, а у меня было ощущение, что я снимаю документальный фильм про Шарлотту Рэмплинг. «Бассейн» – совсем другое дело. Здесь Шарлотта играет «синий чулок», под которым, однако, обнаруживается нечто совсем неожиданное. Но и в этом случае я отождествляюсь с ее героиней, тем более что Сара Мортон, как и я, – творческий человек. Обо мне думают: такой себе успешный молодой режиссер… Но, как говорят англичане, не судите о книжке по обложке.

– А что скажешь про Людивин Санье, которую снимаешь уже в третий раз и в артистической жизни которой сыграл роль крестного отца? Кто-то из журналистов сказал, что в образе ее героини ты спародировал некоторых персонажей популярных реалити-шоу…

– В этом не было необходимости. Таких девчонок, как та, что сыграла Людивин, пруд пруди на каннских улицах. Но актриса она не простая. Очень умна, и хотя я ее действительно «сделал», она больше во мне не нуждается, поскольку я дал ей возможность без страха смотреть в лицо судьбе. В «8 женщинах» она не была такой гламурной, как ее партнерши, все время бегала в штанах и напоминала мальчишку. Между прочим, в «Бассейне» сначала предполагалось, что партнером Шарлотты будет парень, но потом я понял, что это клише французского кино (женщина в возрасте и молодой объект ее желания) меня не интересует. И я решил дать Людивин роль сексуальной и загадочной женщины – настоящей «героини».

– В общем, это настоящий фильм-дуэт?

– Да, и эта конструкция позволяет мне соединить две стороны моего кинематографического мира – театральную и гротескную (это Людивин) и интимную (Шарлотта).

– Ты впервые участвуешь в конкурсе Каннского фестиваля. Какой приз ты бы предпочел получить?

– Актерский. Мне кажется, мои актрисы его заслужили.

– Какая из них?

– Обе.

КАННЫ, 2003

– Делая «5 × 2», события которого разворачиваются в обратном хронологии порядке, ты, видимо, опирался на прежние опыты такого рода?

– Конечно, я смотрел «Необратимость» Гаспара Ноэ, «Две подруги» Джейн Кэмпион и читал пьесы Гарольда Пинтера. Когда рассказываешь историю с конца, не надо все в подробностях объяснять, ибо финал публике уже известен. А я как раз и не хотел ничего объяснять – хотел, наоборот, задавать вопросы, ибо ответов я сам не знаю. Из-за того что зритель уже знает, чем все кончится, он сосредоточен не на том, «что», а на том, «почему».

– Если конец истории оказывается началом, что в этой ситуации становится истинным финалом фильма?

– В том-то и дело, что такая структура переакцентирует наше внимание на начало. А начало важно в любой истории, ибо зритель должен в нее поверить. К концу фильма он накапливает достаточно информации для того, чтобы увидеть в первой встрече героев, плывущих в открытое море, нечто большее, чем пляжный роман.

– Они плывут навстречу закату. Тебе не казалось, что этот кадр выглядит как клише?

– Делая любовную историю, вы так или иначе оказываетесь в мире клише, и вы должны любить эти клише.

– Почти во всех твоих фильмах есть образ воды: это может быть бассейн, море, океан… Это что-то подсознательное, связанное со средиземноморской ментальностью?

– Я никогда не анализировал почему, но это правда. Вода – это что-то чистое, открытое. В моем последнем фильме сюжет движется к открытости: море – это жизнь. Было бы еще более символично заставить героев войти в бурное море. Но в день съемок море было тихим, и я оставил все как есть. Моря нет только в «8 женщинах» – но это ведь совсем искусственная конструкция.

– В фильме прекрасный актерский дуэт. Как сумели актеры войти в придуманные тобой образы?