Владимир Дичев - Небо покоряется смелым

…Он доехал на метро до «Проспекта Мира». Буквально в нескольких десятках метров от оживленной магистрали испокон веков пролегал типичный московский переулок — тихий и незаметный. Теперь это место рядом с громадой нового спортивного комплекса «Олимпийский» неузнаваемо изменилось. Собственно говоря, от переулка остались лишь два строения — старинная церковь и школа, построенная в тридцатых годах. На стене школы сохранилась табличка: «Пальчиков переулок, 17». А перед ее фасадом, на гранитном постаменте, высится бюст из черного мрамора.

На мемориальной доске выгравировано: «В этой школе с 1935 по 1941 год учился дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР инженер-полковник В. М. Комаров. Погиб при завершении испытательного полета 24 апреля 1967 года». Скульптор придал чертам лица космонавта строгую торжественность и подчеркнул сосредоточенность. Вероятно, именно этого требовал авторский замысел: сохранить для будущих поколений возвышенный образ одного из первопроходцев космоса. Но Виктор знал другого Владимира Комарова. С открытым подвижным лицом, согретым доброй, сердечной улыбкой. С лукавинкой умных лучистых глаз. С подкупающей простотой в обращении, в разговоре с окружающими. Именно таким был он в тот памятный день, когда вместе с Германом Степановичем Титовым пришел на встречу с ребятами в ленинградский Дворец пионеров.

С жадностью ловил Виктор каждое слово космонавтов о непростой подготовке к рейсам на околоземной орбите. Потом Владимир Михайлович вспоминал различные эпизоды полета, говорил о красоте Земли. Никогда не забыть Виктору того душевного подъема, который он испытал, слушая Комарова. Никогда не утратить чувства благодарности к тому, кто еще выше поднял его мечту о небе.

А тогда… Тогда ребята тесным кружком обступили космонавтов. Всем хотелось встать поближе к ним, поговорить, поделиться своими заветными мечтами, планами, делами. Виктор тоже многое мог бы рассказать. О том, например, как они в Тосненском юношеском клубе космонавтики «Икар» изучают специальную литературу, посвященную межпланетным перелетам. Как под руководством Василия Александровича Румянцева сами смастерили для тренировок батут, рейнское колесо и некоторые другие снаряды. Только вот центрифуги у них, к сожалению, пока нет…

Незаметно пролетело время встречи, пришла пора расставания. И Виктор наконец решился. Улучив удобный, как ему показалось, момент, он протянул стоявшему рядом Комарову его фотографию и попросил с запинкой:

— Пожалуйста… на память…

Быстро взглянув на парнишку, Владимир Михайлович понимающе кивнул и все с той же приветливой улыбкой расписался на фотографии:

— Память всегда должна быть крепкой и долгой, верно?

Да, память о той встрече крепка и долга. Точнее — ей нет и не будет конца. Потому-то не мог не прийти Виктор сегодня в Пальчиков переулок, потому-то придет он сюда еще не раз и не два. Как приходят на встречу к тем, от кого приняли жизненную эстафету: ведь он стал курсантом Ленинградского аэроклуба ДОСААФ в год гибели Владимира Михайловича.

А на пороге его новой жизни стояли тогда два близких и дорогих ему человека — отец и Василий Александрович Румянцев. Перед отъездом Виктора в Ленинград Валентин Ильич крепко обнял сына:

— Ты знаешь, что в юности я тоже мечтал стать летчиком. Помешала проклятая война… Ну что ж, зато теперь ты осуществишь нашу мечту!

Василий Александрович, провожая воспитанника, сказал только:

— Молодец! Иного решения от тебя не ждал.

…Курсанты-первогодки. В группе летчика-инструктора Ленинградского аэроклуба ДОСААФ Александра Кудрявцева их было семеро. Рабочие и инженеры ленинградских заводов, учащиеся ПТУ, студенты. И среди них — Виктор Смолин, студент вечернего факультета Ленинградского института авиационного приборостроения. Разные судьбы у ребят, несхожие характеры. А в небо дорога у всех одна.

Кудрявцеву были по душе целеустремленность и солидная теоретическая подготовленность курсанта Смолина. Конечно, еще слишком рано было говорить о стабильности в выполнении им каждого полетного задания. Недостаточный запас практических навыков, естественное для начинающего пилота волнение зачастую сковывали действия Виктора в воздухе, приводили к ошибкам.

Но чем дальше продвигался он по пути освоения учебной программы, тем увереннее становился его почерк, тем меньше претензий мог высказать ему инструктор после очередного вылета. И вот наконец первая ступенька успешно преодолена: в 1968 году Виктору присвоили самый скромный, третий разряд.