Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Сей гениальный вьюнош снимал дипломный фильм по гоголевской «Женитьбе», сделав из нее панковское действо, и заказал смену во ВГИКовском тон-ателье для записи фонограммы к этому фильму!

Ну… что вам сказать… Читали, Гоголя, кстати? Тогда вам понятно, что если «Хороший Парень» и «Городок» с очень большим усилием все-таки можно за уши и прочие выступающие части тела притянуть к сюжету Николая Васильевича, то какое отношение к нему могли бы иметь песни «Снилось Мне», «Лето», «Не Верьте» и «Так Бывает», я до сих пор не вкуриваю.

Ну да ладно, в любом случае нужно сказать господину Аксенову спасибо за сей культуртрегерский акт, ведь эта запись не стоила ребятам ни копейки!

А вот сам режим записи был немного другим, по сравнению с первым альбомом! Сотрудник саунд-студии ВГИКа Александр Азнауров рассказал, что запись шла в моно режиме, причем тоже только в два слоя, с единственным наложением.

Сначала всех музыкантов развели по разным углам большого павильона и загородили друг от друга вельветовыми креслами в два яруса. Так была записана вся инструментальная подложка. Вторым слоем шли голоса (и главный, и бэки!), перкуссия и гитарные соло.

ТОГДА И СЕЙЧАС:

АЛЕКСЕЙ РОМАНОВ и ЕВГЕНИЙ МАРГУЛИС

Кстати, таким многоголосием в те годы могли похвастаться разве что «Песняры» или «Ариэль», а в Москве так петь не умел, пожалуй, никто.

И пошли, пошли концерты! Основной состав, плюс Сапунов, в течение года сохранялся, но иногда добавлялись, например, музыканты духовой группы, Сережа Кузьминок и Паша Смеян.

И еще один важный момент: техники.

Наличие при группе человека, постоянно и квалифицированно решающего технические вопросы, по тем временам было просто необходимо. Этот человек всегда был полноправным членом коллектива, хоть и не стоял на сцене, а чаще сидел в зале у звукового пульта, по совместительству выполняя работу звукооператора, ведь слова «звукорежиссер» тогда еще не знали.

Это у нас лучшие креветки – норвежские, а в Норвегии предпочитают исландские!

Вот мы сидим с известным звукорежиссером 80-х Игорем Замараевым у него на кухне в городе Осло, пьем вкусное пиво с исландскими креветками и называем вещи своими именами. Иногда заходит его жена Яннике, и свои имена большинства вещей приходится несколько адаптировать.

– Сереж, ну ты же помнишь, что вся звукорежиссура у нас начиналась с паяльника! Чтобы рулить звуком, нужно было сначала собрать аппарат. Да, вот ты подарил мне тогда символ профессии – «жопу с ушами», но перед тем, как сесть за пульт, чтобы найти правильный саунд, приходилось побегать и по магазинам, и по спекулянтам… Колонки строгать-пилить, «усилки» собирать! У «Воскресенья» этим занимался Саша Арутюнов, за это он, кстати, и сел!

Сел Арутюнов за другое, но подробнее об этом будет в главе 18.

Символ профессии звукорежиссера

И в «Воскресенье» он был не один! Игорь Новиков, с детства знавший Сергея Кавагое, начинал еще с «Кузнецким Мостом», а Арутюнов присоединился позже, ибо дружеские узы связывали его с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

Дело в том, что проблема с концертной аппаратурой тогда во всей стране стояла крайне остро. Нормальным аппаратом обладали только некоторые концертные залы, типа КДС и «России» в Москве, «Октябрьского» в Ленинграде, «Фестивального» в Сочи, да и то, по-моему, оборудованного чуть позже. Что-то было в Киеве, Минске и столицах еще некоторых республик, но это, как говорится, «только для господ офицеров». То, что имелось по стране в клубах и домах культуры, обычно подлежало, в лучшем случае, горькому осмеянию.

Да и у большинства групп своего аппарата тогда еще не было, хотя некоторые умельцы, будущие крупные бизнесмены, хозяева фирм и заводов, уже начали кустарно-гаражное производство усилителей, колонок, осветительных систем…

При «Воскресенье» решение всех этих вопросов тогда взяли на себя Новиков и Арутюнов, соединившие в своем альянсе технические и звукорежиссерские функции.

Мне известно, что из «московского рок-бульона» лишь немногие, например, «Рубиновая Атака» обладала собственным комплектом звукового и светового оборудования, да и то благодаря особой «хозяйственности» Володи Рацкевича. Что-то приличное было еще у «Второго Дыхания», а все остальные стали независимы лишь с переходом на филармонический режим, как «Машина Времени» с ушлым директором Ованесом Мелик-Пашаевым, пробившим для группы полный комплект «Динакорда».