Сергей Миров - «Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе

Надо сказать, что перед этим Петруччо провел несколько репетиций в составе «Високосного Лета», но оно уже рассыпалось, и Саша Кутиков активно лоббировал его приглашение в новый состав «Машины». Никто не может вспомнить, было ли к тому моменту уже принято решение, но в общемосковский «рок-бульон» Подгородецкий к тому моменту впитался вполне уверенно.

В общем, на студии Петруччо плотно закрывал своим телом, уже тогда не слишком худым, практически какую угодно пробоину в материале любого музыкального коллектива, но здесь интересно другое.

ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

ПЁТР ПОДГОРОДЕЦКИЙ

Всем было очевидно, что клавишная техника Кавы весьма далека от совершенства, но Петруччо включался в запись «Воскресенья» довольно редко, по крайней мере, по сравнению со сделанной через пару месяцев записью «Машины Времени». Когда я спросил, почему, он ответил:

– По двум причинам. Во-первых, это была не моя группа, а во-вторых, уровень музыкантов «Воскресения» был значительно выше, чем у новых «машинистов», так что, дыр, которые нужно было затыкать моей игрой на клавишах, у них зияло намного меньше!

Оставим это высказывание на совести Петра Иваныча, не по своей воле расставшегося с «Машиной», но о высочайшем уровне музыкальности воскресников говорили мне многие профессионалы. Можно послушать того же Гулю, который признался, что в «Воскресении» играть ему всегда было намного интереснее, чем в «Машине Времени», но к его путешествиям туда-сюда мы вернемся чуть позже.

Да и нынешний директор обеих команд Владимир Сапунов сегодня говорит практически то же самое, но, естественно, намного дипломатичнее и в более мягких формулировках, упирая на то, что для достижения популярности у народа техничность и профессионализм значат гораздо меньше, чем харизма, драйв и специфическое «чувство момента».

А сейчас я хочу еще раз вернуться к личности Кавы.

В некоторых материалах о музыке 70–80-х его называют «мультиинструменталистом», но я бы так не сказал. Технический уровень его игры на барабанах, клавишах и гитаре был совсем не так высок, как, скажем, у сверкнувшего в 80-е и пропавшего куда-то мультиинструменталиста Геннадия Рябцева или начавшего значительно позже Юрия Лямкина. Грубо говоря, пальцы у него работали не лучше, чем у кого-то из находившихся рядом, но вот голова и «чуйка» были просто уникальными!

Сергей Кавагое музыку не столько исполнял, или сочинял, сколько… изобретал. По большому счету, он был продюсером, хоть и не знал этого. Да и само понятие «продюсер» при разговоре о нем нужно скорректировать, ибо сегодня за этим словом мы уже привыкли видеть человека-машину с холодным расчетом, нацеленного на получение максимально возможной прибыли любой ценой. Кава же был исключительно талантливым творческим самородком, не имеющим музыкального образования, человеком мягким и ранимым, но амбициозным и обладающим огромным самомнением. Все эти качества постоянно входили в противоречие, как друг с другом, так и с другими эго, которыми он себя любил окружать.

Словом, именно Кава принес в студию мысль о том, что десять песен Алексея Романова нужно дополнить материалом Того-Кого-Нельзя-Называть в исполнении Андрея Сапунова.

Почему, зачем? Давайте попробуем разобраться.

Я уже писал, что с ТКНН и Сапуновым Кава частенько вместе играл на танцах, но основная мотивация и при этом остается непонятной.

Он хотел помочь молодым и талантливым друзьям?

Желал «забороть» Макара не только качеством, но и количеством песен новой группы?

Планировал сформировать стратегический противовес Романову, чтобы предотвратить возможное противостояние с «одним полюсом силы»?

Или просто он почувствовал, что глубина романовской поэзии доступна не всей потенциальной аудитории, тогда как чуть более пафосный и совершенно декадентский стиль ТКНН поможет эту аудиторию значительно расширить?

Сегодня мне никто не смог ответить на этот вопрос, но известно, что именно Кава пригласил Сапунова, настоял на его репертуаре и самостоятельно сделал аранжировки, наиграв на клавишном «крумаре» весь струнный «подклад».

Андрей Сапунов сейчас утверждает, что эти песни никогда и не были частью альбома группы «Воскресенье». Они просто распространялись на одной кассете, а потом, когда его приняли в состав, то решили, что пусть уж так все и будет…