Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

А разжалованного капитан-лейтенанта Северного флота Советского Союза задержали и добавили срок за побег.

Итак, следственный опыт как совокупность практически усвоенных знаний, навыков и умения в доказывании виновности лица в совершении преступления, формы его вины и мотивов, в обнаружении субъективных признаков преступления, — без внутренней борьбы и внешних препятствий не приобретается. Более того, использованные при раскрытии и расследовании преступления криминалистические методики, уровень и качество применения которых зависит от опыта следователя, прямо влияют на судебное исследование представленных доказательств и косвенно на организацию и ход уголовного процесса. Поэтому условиями формирования личной следственной практики, а затем судебной, являются: свобода как личное начало и совесть как нравственное начало в деятельности следователя, а затем судьи.

При этом свобода как сущность личности, формируемой на отрицании зла, понимается в первую очередь в способности дать ответ за свои действия или бездействие, то есть в личной ответственности перед собой и обществом. Только тогда возникает право и возможность реализации базовых принципов. Тем самым следователь создаёт фундамент для справедливого судебного разбирательства уголовного дела и вынесения по его результатам законного и обоснованного судебного приговора. Только такие потенциальные специалисты призваны осуществлять уголовное правосудие, потому что «не всякий способен взяться за меч, и бороться им, и остаться в этой борьбе на духовной высоте. Для этого нужны не худшие люди, а лучшие , люди, сочетающие в себе благородство и силу; ибо слабые не вынесут этого бремени, а злые изменят самому призванию меча… [178] Ильин И.А. О сопротивлении злу силою. М., 2007. — С. 204. ».

Через 365 суток предварительного расследования уголовного дела в отношении прораба Лапенко и стропальщика Храпова районный прокурор при утверждении обвинительного заключения вызвал следователя и спросил:

— В чём вина Лапенко и Храпова?

— В гибели человека.

— Они могут быть виновными только в случае наличия доказанной причинно-следственной связи между нарушениями, допущенными каждым из них и входящими в обязанности каждого из них, действующих строительных правил и гибелью человека при производстве строительных работ.

— ?

— Если суд вернёт дело, то мы его прекратим. — Утвердив обвинительное заключение авансом, прокурор направил дело в народный суд.

Вслед за прокурором результаты предварительного следствия выразила афоризмом защитник Храпова — адвокат Меерсон: если на железной дороге виноват стрелочник, то на стройке — стропальщик!

В условиях фактической неопределённости обвинения, выявленной надзирающим прокурором, народный суд приступил к рассмотрению этого уголовного дела в судебном заседании.

Согласно приговору [179] Архив Свердловского районного суда Иркутской области, дело № 1–118–93. , народный суд, выслушав подсудимых и свидетелей, исследовав материалы дела, пришёл к выводу о виновности Лапенко и Храпова, каждого в совершённом преступлении, то есть в наличии прямой причинной связи между нарушениями каждым из них строительных правил при производстве строительных работ и гибелью потерпевшей Петровой.

Данный вывод суда подтверждается не только показаниями виновных в гибели машиниста крана Петровой лиц, привлечённых к уголовной ответственности, но и показаниями многочисленных свидетелей, в том числе очевидцев происшествия, должностных лиц, а также объективными доказательствами по делу. Что в своей совокупности раскрывает перед судом событие преступления и преступные деяния, выразившиеся как в действии, так и в бездействии подсудимых Лапенко и Храпова, направленных на нарушение строительных правил при производстве строительных работ, что повлекло за собой гибель потерпевшей Петровой.

Так, допрошенная по инициативе суда свидетель Мурина, машинист крана, суду показала о своей работе на кране Петровой, когда прораб Лапенко потребовал от неё разгрузки панелевоза, который на следующий день разгружала Петрова, однако она отказалась. Действительный вес перегородок ей не был известен, также как и Петровой, из-за чего стал возможным перегруз крана, вызвавший его падение и гибель Петровой, что исключалось бы при наличии достоверной информации о весе груза от прораба Лапенко.