Коллектив авторов Биографии и мемуары - Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля [второе издание, исправленное и дополненное]

Во время переезда оказалось, что еще две тумбочки не помещаются в новой квартире.

— Они тебе очень понравятся! — заявил Мэтр. — А если у тебя в комнате нет места, поставь их на ту первую. Получится настоящий шкаф!

Уже на новой квартире у Юрия Иосифовича отказал старый холодильник Надо было чистить контакты пускового реле. Я спросил, нет ли у хозяина большой отвертки. Коваль только-только переехал и никак не мог вспомнить, где у него лежат инструменты.

— Это можно легко поправить! — вдохновенно начал он. — У меня тут рядом живет знакомый парнишка, у него отвертка есть. Ты позвони от моего имени, скажи — срочно тащи отвертку к Юрию Иосифовичу! А не захочет, скажи — по шее дам! А зовут его — Яшка. Ты скажи сразу: Яшка, тащи отвертку! Он спросит — куда? А ты скажи: к Юрию Иосифовичу на новую квартиру!

Я набираю номер. Из трубки слышится царственный баритон Якова Лазаревича Акима. Коваль отвернулся, но спина напряжена. Ждет.

— Добрый вечер, Яков Лазаревич. С вами хочет поговорить Юрий Иосифович.

— Какой Юрий Иосифович?

— Юрий Иосифович Коваль.

— Юрка, что ли? Ну давай, чего там у него…

Мне поразительно везло на пишущих Юриев. Готовясь к дипломной работе, я набрел на тоненький дешевенький сборник рассказов «На полустанке». Это была первая книга в то время мало кому известного замечательного писателя, наследника великой русской литературы XIX века, тонкого стилиста, глубоко проникающего в современные человеческие характеры и жизненные ситуации, — Юрия Павловича Казакова.

Мы сделали три попытки протолкнуть на студию сценарии по его рассказам — безрезультатно. Их рубили также, как в журналах его лучшие рассказы.

Редактором моей дипломной работы (по сценарию Геннадия Шпаликова) стал другой замечательно пишущий Юрий — Юрий Валентинович Трифонов. Впоследствии мы не раз пытались что-то затеять и с ним — не удалось.

Первую полнометражную картину я снял по сценарию Юрия Марковича Нагибина. В то время один из «ведущих», действительно крупный мастер, очень интересный и, я бы сказал, разнообразный человек был ко мне, молодому, снисходителен.

И наконец, Юрий Иосифович Коваль. Повстречавшись впервые в конце 50-х годов в мастерской скульпторов Лем-порта, Сидура и Силиса, что в Хамовниках, мы с Юрой дру жили много лет, хотя и путешествовали и по земле, и по жизни разными дорогами.

Я снял фильм «Пограничный пес Алый» по его обаятельным рассказам-очеркам, он писал и сам исполнял песни для моих фильмов, сам снялся в небольшой роли в «Марке страны Гонделупы», где прекрасно спел свой романс дуэтом с Ией Саввиной.

Когда снимали «Зеленый остров», он пришел на ипподром во время Большого приза, поставил и выиграл (не без нашей подсказки). Мы славно отметили выигрыш в ресторане «Бега». По окончании вечера, уже в мастерской на Яузе, я получил в подарок книгу с дарственной надписью:

Много лет назад я написал сценарий, вобравший в себя часть «изысканной, божественной» прозы Коваля. Юра прошелся по нему рукою мастера… Осуществить замысел пока не удалось.

Ни с одним из писателей-Юриев, кроме Коваля, не складывалось у меня никаких сердечных, товарищеских отношений. Хотя сказать, что я знаю Коваля — не решусь. Да вряд ли и кто другой, из тех, кто был ближе, посмеет утверждать это.

Коваль — тайна.

И еще несколько слов о работе Коваля в кино. Ведь кино — это всегда «на заказ». я слышал мнение, что Юра не любил и не очень умел воплощать заказную работу. Редко, но бывало, что он вымучивал порученное ему, с трудом доводил дело до конца, если не бросал. Так, например, было с песней о границе в фильме «Пограничный пес Алый». Но и тут он нашел формулу, приведшую в восторг консультантов:

«Стоит на границе солдат. Ни шагу вперед, ни шагу назад».

«Это же наше кредо!» — кричали генералы и полковники погранвойск КГБ. Эту песню Юра никогда не пел друзьям.

Но если в заказе находились мотивы, близкие ему, если заказчик (в данном случае режиссер) достаточно точно определял задание и в то же время давал свободу, — Юра писал уже «от себя», и тогда была удача И тогда уже никто не мог исполнить его песню лучше него самого. Поверьте, это опробовано.

С кино Коваль был связан с юности. Он снимался, писал песни, писал сценарии по своим и чужим произведениям. К сожалению, киноискусство коллективное, и творчество любого из участников обязательно подвергается влиянию соавторов режиссера, оператора, актеров. Великие повести Коваля «Недопёсок», «Пять похищенных монахов», рассказы из сборника «Алый», превращаясь в кинофильмы, становились поневоле произведениями не только Коваля.