Коллектив авторов Биографии и мемуары - Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля [второе издание, исправленное и дополненное]

После смерти в декабре восемьдесят первого года общего нашего друга Валерия Агриколянского Юра с несколькими друзьями собрались у него в мастерской. И решили собираться каждый год в декабре. На следующий год пришло больше народу, и слух об этих посиделках стал шириться.

В конце восемьдесят четвертого попала и я на вечер к Ковалю. Шла с некоторой робостью, вела меня, помнится, Оля Агриколянская. От Солянки прошлись мы по Серебрянической набережной, увидели лом, стоящий особняком от остальных, прошли через какие-то клетушки — и послышался гул голосов. В большой комнате во всю длину были расставлены столы с нехитрой снедью — колбаска, сыр, бутылки. И лица, знакомые, родные институтские лица! Юра был рад мне и весь вечер выказывал это. А вечер был замечательный — разговоры, песни, шутки, и главное — удивительная атмосфера дружества, доверия, какого-то родства всех собравшихся. Конечно, пели институтские песни, запевала Ира Олтаржевская, а мы подхватывали, подсказывая друг другу слова. Возле Юры сидел его друг Женя из Вологды, был он с мандолиной, и, когда Юрка взял гитару и они грянули дуэтом, — это был восторг! Блистал остроумием Эрик Красновский, читал стихи Семен Богуславский, много было веселого молодого сумбура и шуток, У Юры вышла книга, и он, как сеятель, горстями раздаривал ее, не жалея при надписывании хороших слов.

Вообще на этих вечерах Юра не просто держался гостеприимным хозяином — в нем был дар укрупнять людей своими отзывами и похвалами, он словно приподнимал каждого на ладони, показывая: глядите, какой замечательный! — когда предлагал прочитать споен или спеть. Но гвоздем вечера бывал момент, когда они с Юликом запевали «Когда мне было лет семнадцать, ходил я в Грешнево гулять». Это пелось под гитару на пределе голосов, как поют-орут деревенские парни, возвращаясь из кино по тропинке через поле, — только здесь деревенскую песню изображали два суперталантливых человека. Стекла звенели, на лицах был полнейший восторг.

Тогда, в 84-м, придя домой, пол впечатлением от этого вечера я написала стихотворение про Яузу.

Через полгода, в начале сентября, мы были на дне рождения у нашего общего друга, историка Алика Ненарокова. Там был и Юра Коваль с молодой женой Наташей. Все было замечательно, разговоры, песни, шутки. Наташа пела романсы звучным контральто. Я прочитала стих про Яузу. Юра сказал: «Лен, ты так все угадываешь, прямо жутко!» — и, наклонившись через стол, поцеловал мне руку.

В эти годы Юра утверждался в своем успехе: выходили книги, устраивались выставки. 26 декабря 1985 года открылась его выставка в ЦДЛ; но в тот же вечер он все-таки был у себя в мастерской, не отменил встречу. Народу было меньше, чем в прошлом году. Юрины художники то появлялись, то уходили. Юра был очень усталым, но славным, рассказывал про забавные ситуации на открытии выставки и кое-что по ходу — про Эдика Успенского, Ошанина, Гену Снегирева. Пели — Юлик, Ира, хором институтские песни.