Борис Альтшулер - Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее

В сентябре 1971 года я написал первый из своих основных документов “О свободе выбора страны проживания”. Я направил его Верховному Совету СССР… Ответа я, конечно, не получил. Свобода выбора страны проживания необыкновенно важна. От ее наличия или отсутствия во многом зависит общий уровень соблюдения прав человека в стране, как гражданских, так и политических, международное доверие и безопасность».

БА:

Далее АДС излагает ныне (но не в СССР полвека назад) самоочевидные вещи, нашедшие отражение и в Конституции РФ: «2. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию » (ст. 27, ч. 2).

Сахаров:

«В сентябре ( 1972 г. ) Люся поехала на очередное свидание к Эдику Кузнецову. Вскоре она вернулась ни с чем. Свидание было, как это то и дело происходит в лагерях и тюрьмах, отменено… За время ее отсутствия произошла беда – арестовали нашего друга Юру Шихановича…

Я считаю Юру Шихановича одним из самых “чистых образцов” диссидента “классического типа” – того, о котором я рассказывал в одной из предыдущих глав. Он много занят помощью политзаключенным и их семьям, у него находится время для переписки с десятками людей, для поездок в места ссылок (тут он часто выполняет роль носильщика тяжелейших рюкзаков; так они ездили в 1971 году вместе с Люсей к Вайлю, а сейчас он помогает уже самой Люсе в ее поездках ко мне). Юра очень не любит заочных голословных осуждений людей – на что многие у нас так скоры, всегда требует точных доказательств, а если их нет, то настаивает исходить из “презумпции невиновности”. Есть у него и маленькая “странность” – скрупулезная требовательность в соблюдении “диссидентских” дней рождения. Очень человечная, по-моему. Юра часто выступает в роли диссидентского кинокульторга – на редкость квалифицированного. Даже здесь, в Горьком, мы с Люсей смотрели фильмы по его рекомендации (последний раз – “Не стреляйте в белых лебедей” – горькая лента об исчезновении не так даже русской природы, как русского народа).

За несколько месяцев до ареста он подобрал на улице белого бездомного песика. Джин очень к нему привязался. После ареста Шихановича фотография его с Джином обошла всю мировую прессу.

Кто-то позвонил, что у Шихановича обыск. Мы с Таней схватили такси и поехали. Рема в это время лежал в больнице. В квартиру нас не пустили. Гебисты уже выносили мешки с изъятой литературой (в основном, как всегда, совершенно произвольно; в том числе все, что было в доме на иностранных языках). Вскоре вывели и самого Юру, подчеркнуто спокойного. Таня успела поцеловать его через руки гебистов, а Юра сказать: “Ну, пока!”; его посадили в машину – черную “Волгу” со снятым номером (зачем такие хитрости?..). Джин с отчаянным лаем бежал несколько кварталов (угадал собачьим сердцем недоброе), затем понурый вернулся и забился в угол.

После ареста Ю. Шихановича мы с Люсей написали так называемое поручительство и отослали его в прокуратуру [60] Пояснение редакторов-составителей книги [1]: «Личное поручительство» – одна из предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом мер пресечения. В данном случае А. Д. Сахаров и Е. Г. Боннэр просили заменить для Ю. Шихановича меру пресечения «заключение под стражу» на меру пресечения «личное поручительство». … Почти полгода мы не имели никакой реакции на наше заявление. Затем я получил повестку к следователю Шихановича Галкину в здание КГБ на Малой Лубянке (только я, Люся не была упомянута). Мы пошли, конечно, вдвоем, и по внутреннему телефону из бюро пропусков я сказал Галкину, что, так как заявление было от двоих, мы должны быть вызваны для ответа тоже вдвоем. Но Галкин ссылался на техническую невозможность оформить второй пропуск и отказывался перенести встречу. В конце концов я пошел один. Нас интересовал результат. Галкин принял меня в своем кабинете и сразу сказал, что наше поручительство не может быть принято, т. к. мы не являемся лицами, пользующимися доверием (что требуется кодексом). В доказательство он стал демонстрировать через стол, не давая мне в руки, журнал “Грани” (издательства “Посев”), в котором напечатаны мои заявления и статьи. Спорить было бесполезно. Такова была моя первая официальная встреча с КГБ. Когда мы вернулись, я позвонил корреспонденту “Нью-Йорк таймс” Хедрику Смиту и попросил его прийти. Вскоре в крупнейшей американской газете появилась статья на эту тему. Эта, а также другие публикации, заявления друзей Шиханови-ча, в том числе Люсины и мои интервью о Юре, несомненно способствовали привлечению внимания к его судьбе. В частности, очень большую активность проявили коллеги Шихановича – французские математики.