Борис Альтшулер - Сахаров и власть. «По ту сторону окна». Уроки на настоящее и будущее

– Ну, это наши.

– Да, это наши, – громко подтвердил один из гебистов с каким-то подчеркнутым вызовом. (Вероятно, они уже знали о принятом решении о моей депортации.) Никаких инцидентов, однако, не было – американцы беспрепятственно уехали».

Леонид Литинский (из книги [19]):

«…Я хвастаюсь, что уже неделю, как бросил курить и, поскольку теперь даже не тянет, наверное, всерьез и надолго. А. Д. начинает меня хвалить и захваливает так, что неудобно. “Ну, чего там, в самом деле, Андрей Дмитриевич. Вы же вот вообще никогда не курили”. “О!” – парирует А. Д. “Две большие разницы: блудный сын, вернувшийся к церкви, всегда ей дороже верного сына, никогда церковь не покидавшего”, – разговор происходит 21 января 1980 года ( накануне высылки Сахарова в Горький 22 января. – БА ), в прихожей на Чкалова: мы с женой пришли на званый вечер. За столом – хозяева с Руфью Григорьевной и Лизой, чета Владимовых и мы. Руфь Григорьевна (ровесница века!) оживлена разрешением на поездку к внукам в Америку; Лиза – спокойная и общительная; очаровательная говорунья Наташа Влади-мова (из цирковой семьи наездников Кузнецовых, сама когда-то выступала на арене); выглядящий на ее фоне медлительным увальнем Георгий Николаевич – но зато послушать его!»

Сахаров:

«21 января вечером к нам пришел Георгий Николаевич Владимов с женой Наташей для обсуждения вопросов, связанных с заявлением Хельсинкской группы по Афганистану; к этому документу он присоединился так же, как я и Бахмин. Владимов рассказывал разные слухи об афганских событиях, ходящие по Москве, в частности – об обстоятельствах убийства Амина и самоубийства одного из высших офицеров МВД. Часов в 10–11 вечера Владимов с женой уехали. А в час ночи раздался звонок. Звонил Владимов, очень встревоженный. Один из его друзей только что был на каком-то совещании или лекции для политинформаторов. Докладчик на этом совещании сказал, что принято решение о высылке Сахарова из Москвы и лишении его всех наград [97] Эту информацию Георгию Николаевичу сообщил конфиденциально сосед по лестничной клетке, кажется, в звании генерала госбезопасности. . Когда Люся (она подходила к телефону) сообщила мне об этом, я заметил:

– Месяц назад я не отнесся бы к такому сообщению всерьез, но теперь, когда мы в Афганистане, все возможно.

Больше мы с Люсей в этот день и в первую половину следующего не возвращались к этому и, по-моему, не вспоминали о сообщении Владимова. Потом Георгий Николаевич как-то сказал Люсе, что надо было мне в этот злосчастный день 22 января утром уехать куда-нибудь подальше, может быть, и обошлось бы. Я так не думаю. Да и он, на самом деле, наверное, тоже».

Елена Боннэр («До дневников», 2004 [27]):

«К 21 января Хельсинкская группа наконец закончила документ по Афганистану. 22-го ко мне должны были прийти несколько человек, чтобы присоединиться к нему и поставить свои подписи. А вечером 21-го пришел Георгий Владимов с женой с той же целью и в какой-то мере чтобы отвести душу в кухонном разговоре. Они засиделись допоздна и ушли после половины первого ночи. Через час раздался телефонный звонок. Трубку сняла я. Звонил Владимов. Он сказал, что ему только что сообщили, что на самом высшем уровне принято решение завтра арестовать Андрея, и он советует ему немедленно исчезнуть из дома. Когда я, несколько обескураженная, пересказала содержание разговора Андрею, он сказал совершенно спокойно: “Месяц назад я бы в это не поверил, а теперь – все может быть”.

Я спросила: “Что будем делать?” Ответил: “Ложиться спать”.

Спалось нам хорошо. И мы не знали, что вдвоем, В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ, это была на много лет вперед последняя ночь».

1980 г. Справка Архива Сахарова в Москве, включая описание рассекреченных документов:

Сахаров:

2 января.Дает интервью корреспонденту газеты «Нью-Йорк Таймс».

14 января.Интервью корреспонденту американской телекомпании «Эй-би-си Ньюс».

18 января.Ю. Андропов информирует Политбюро о «полученной оперативным путем записи интервью Сахарова» корреспонденту американской телекомпании «Эй-би-си Ньюс».

Сахаров:

21 января.Присоединился к документу московской группы «Хельсинки» о немедленном выводе советских войск из Афганистана.

22 января.Задержан на улице, насильно привезен в Прокуратуру СССР. Заместитель Генерального прокурора Р. Рекунков объявляет Сахарову о лишении его всех наград и высылке из Москвы. На предложение сдать ордена, медали и наградные документы Сахаров отвечает отказом. Из здания Прокуратуры Сахаров отправлен в аэропорт и доставлен в город Горький вместе с Е. Г. Боннэр.