Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Милый Рыжий, спасибо за сопливое послание; надеюсь, что это послание получит не жалкий сопливец с температурой холодильника «Саратов», не ходячая простуда и грибная лихорадка, а полноценный, полновесный, здоровый и прелестный Саакянц — Анна Саакянц, п…ц, к…ц она же тигр Гослитиздатовский и Орловская аномалия, и Тарусская стран(н)ица.

Что у нас? Третьёва дня ночью стукнул серьезный мороз и одним дыханием «сничтожил» все цветы, кроме астр, анюток и какой-то осенней желтизны на высоких стеблях.

Как метко выразился тот Буш, предок и предшественник Эрнста [885]. Так что в унынии поглядываю на последние букеты, последнюю память недавнего цветения. Sic transit… [886], [887]Грибы, небось, тоже угробились тем морозом, так что можете спать спокойно и не завидовать обитателям скромного града Тарусы. Последние грибы собрали с Адой у той тропинки, где мы с Вами всегда находили подосиновики, помните? (Да что я спрашиваю — разве такое забудешь?!). Леса уже были полураздеты, листьев под ногами — по щиколотку, и все же неунывающие красноголовики просверливали лиственный покров и появлялись на свет Божий. Только до того трудно было различить их среди всей этой листвы, что у нас обеих от напряжения зрения и жадности даже разболелась голова.

Татьяна Леонидовна еще не приехала — очевидно, «сам» еще не отбыл в Париж, и это ее задерживает. Жаль, красивая осень быстро проходит и уходит, и краски каждого дня неповторимы, ей бы, художнице, было бы чем заняться, было бы что «запечатлеть». Ольга Николаевна приехала на два дня до мороза и успела всласть полюбоваться своим садиком; теперь и он, увы, приобрел довольно грустный вид! «Погостила» у нее вчера вечером, поели арбуза и поговорили за жизнь. Жизнь жизнью и осталась, а арбуз ночью дал себя знать, и мы с Адой Александровной сшибались лбами в районе «генерала». Как видите, новости немудрящие; не из тех, что удовлетворили бы, скажем, «отчаянную Ритку», ибо человек, возвысившийся до Маяковского, вряд ли спускается когда-то в мирскую юдоль, где растут арбузы и генералы.

Как Вы себя чувствуете, Рыжий? Освободились ли от гриппа и приступили к Уте — хрен редьки не слаще — (кстати, так, кажется зовут жену Чаплина, т. е. Утей, или Утой?) [888].

Два дня подряд писала ерунду о ерунде — отзыв на два рассказа двух юных самодеятельных гениев; рассказы рвотные, сплошной выверт и выкрутас, пролежали у меня два месяца, пока я раскачалась. Прислала мне их некая милейшая дама — геолог, патронирующая самодеятельных гениев: они — тоже геологи, и пусть таковыми и останутся!

А. А. собирается в Москву в самом начале месяца, ей, по-моему, осточертело тут, но она держится мужественно и виду не подает. Убрала все останки цветов с участка, рассортировала луковицы цветочные, массу белья перестирала, и, хоть и устает очень, не пищит.

Завтра, Бог даст, примусь дописывать Казакевича, время-то идет… Целую Вас, А. А. также, сердечный привет родителям.

Вы так убедительно уговариваете меня не перепечатывать для Орлова статью, что, несмотря на врожденную лень, появилось желание сделать это!

Рыжоповастенький (это — по новому правописанию [889], а «по-старому» было бы «рыжеповастенький»!) Спасибо за поздравление «с днем ангела», которое прибыло в тот самый «ангельский» день, который прошел в довольно таки будничных заботах, которые присущи данному сезону; вечером зашла Ольга Николаевна, посидели, поговорили о том о сем, поели картошки со свежесобранными ! грибами и попили чайку; а шымпанское (по-новому!) утаили, до еще какого-нибудь табельного дня.

Наши любимые грибы стоически перенесли ряд ночных заморозков и оказались на своих постах — подосиновики под осинами, а подберезовики, равно как и белые — под березами, когда мы с А. А. пошли нанести последний грибной визит осеннему лесу. Нашли 9 белых сверх порядочного количества «черных» и красных. Я посолила банку и сварила суп из белых, и еще насушила разных пестрых — вот как! Но, по правде сказать, как все лентяи — собирать люблю, чистить — не очень, а уж готовить и вовсе скучно. К тому же собственную грибную стряпню почти никогда не ем — это уж свыше сил.

Все эти дни А. А. очень много возилась на участке, чтобы высвободить мне время после ее отъезда — от большинства садово-огородных забот. Но рука у нее болит от физической работы и всегда может получиться обострение (после которого подвижность локтевого сустава еще уменьшается).