Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Не завезли ли вы случайно мое письмо, то самое, присланное Вашей любовью Санечкой? Оно совершенно непонятно улетучилось. Начала читать «Дикое поле» [1144]— начало не обещает ничего хорошего, увы; а Ваше мнение?

Если Вам до отъезда сюда позвонит Екатерина Николаевна, то скажите ей, что приеду ее повидать числа 20-го июня (тогда уехала бы вместе с вами в понедельник). Если же она приедет после Вашей поездки в Тарусу, то тогда договоримся с Вами здесь о всех возможных вариантах нашей с ней встречи. Ибо и А. А. тоже надо побывать в конце месяца в Москве, и нам надо с ней как-то «совместиться». И, пожалуйста , попытайтесь узнать, что слышно с выходом маминых книжек, и не было ли постановления секретариата ССП относительно елабужского памятника. Я написала отсюда напоминание Орьеву (отправлено 1 июня ), но, может быть, он еще не вышел на работу. Может быть, позвонить Мирре и посоветоваться с ней, как быть — если мое заявление (относительно памятника, поданное Орьеву в начале мая) всё еще лежит без движения в Орьевских папках? — Забыла написать самое главное: похороны урны с прахом Сергея Насоновича не состоялись, т. к. … не оказалось самой урны: Ася решила, что ее привезет Евгения Михайловна, а та — что привезет Ася. Старухи погалдели друг на друга, тем и закончилась (пока что) церемония. Ася рассказала кое-что интересное — напомните мне, чтобы я Вам передала. И вообще, есть, о чем поговорить. Итак, до скорой, надеюсь, встречи, целуем. Сердечный привет родителям.

Милая Анечка, пока от Вас, в смысле от Кати, никаких известий. Если их и завтра не будет, то в Москву поедет Ада, а не я; она Вам будет звонить.

Итак, счастливого Вам пути, пребывания и возвращения — и пусть всё будет хорошо!

Обнимаю Вас, сердечный привет родителям.

Милый Рыжик, шлю Вам коротенькое-прекоротенькое письмишко, чтобы не отрывать Вас от отдыха, который и без переписки короток! Спасибо за весточку с дороги, я, конечно, коварно усмехнулась, прочтя о Вашем «дорожном туалете», который, несомненно, был одет не для дорожных пятен и угольной пыли, а чтобы произвести коварное и неизгладимое впечатление на Дуняшу.

У нас всё то же: я так же — по чайной ложке — перевожу Верлена, но ни одно стихотворение из уже переведенных не дотянуто , в каждом много (или неясного) — случайных, не тех самых слов; у него же (в «Сатурналиях») [1145]поразительное отсутствие слов — заполнителей, каждое — то самое и иного быть не может. В стихотворении «Nevermore» [1146]— удивительно перекликающаяся с «Наядой» [1147]концовка:

Погода стоит славная, солнечная, но прохладная, ночи же совсем — не по-июльски — холодные, из-за чего плачут огурцы и помидоры на огороде, зато цветы цветут медленно и подробно, не истомленные жарой. А. А. дней на 5 уехала в Москву по делам, сегодня или завтра вернется. По этому случаю готовится настоящий обед — а так жила в основном черной смородиной и зеленым луком — это мне только на пользу. Вчера ходила в лес, проверить грибы — можете утешиться, их вовсе нет — очень мало лисичек и сыроег, и ни единого порядочного. Собрала баночку земляники, но и то каждой ягодке пришлось поклониться персонально. Вернулась без задних ног. Соседки наши приехали — Евгения Михайловна с внучкой — и Ира поживет до 17-го; потом верно приедет Инна. Ира сказала мне, что у Любимовского театра есть проект поставить какую-нибудь из цветаевских пьес. Надо будет осенью дать им прочесть рукопись драматургического сборника; говорят — это приличный театр. Но я уже вторглась в область «работы», пока отложим эту тему!

Счастливого Вам отдыха, милый Рыжик — хорошенько проветритесь, смотрите во все глаза на всё новое для Вас и красивое, и пусть всё будет хорошо!

Привет Монюшке, Костюшке, Розе и Андрюшке. Целую Вас.

Ваши примечания к сборнику «Мой Пушкин» — хороши.

Анька, привет! С приездом [1149], Рыжик! Надеюсь, что прекрасно Вам поездилось и отдохнулось, хоть и невероятно мало, судя по тому, с какой феноменальной быстротой промелькнул именно этот месяц, такой летний. Впрочем, для Вас он, вероятно, протек медленней: там, где новые впечатления, время идет на цыпочках. А тут оно летело по накатанной дорожке. Как всегда, сделать успела из рук вон мало, зато устать сумела порядочно; надеюсь, что у Вас — наоборот (в смысле последней части). Конечно, приезжайте 5-го в Тарусу: к тому времени Константин Болеславович с супругой [1150]отбудут и комнатка будет свободна, и мы, Бог даст, на месте, хоть и в обалделом состоянии. Поскольку Вы нас в ином виде и не видывали, Вас это не удивит. Увы, Верлена целиком добить мне не удалось: было много гостей, а также несколько хождений в оные, чего оказалось вполне достаточно, чтобы выбить меня из неглубокой моей рабочей колеи. Осталось одно стихотворение, ранее испорченное (моим же) переводом не в ключе, и одно (большое), к которому еще не прикасалась. Из остальных половина сделана как следует, а половина еще требует дотяжек и доделок. Поскольку речь идет и вообще-то о 280 строках в целом, Вы поймете, в каком темпе я стала работать (над переводами) вообще; на такое количество строк ухитряюсь угробливать целое лето ! Пора, пора кончать эту лавочку.