Ариадна Эфрон - Вторая жизнь Марины Цветаевой. Письма к Анне Саакянц 1961–1975 годов

Обнимаю Рыжего

Кошка с котенком все еще живут в сарае. Она одержима материнской любовью всё еще «кормит грудью» усатого молодого человека, а он — абсолютный дикарь, невежа и невежда — дитя своего века.

Следующую корректуру быстренько Вам вышлю. Но — сколько она будет идти до меня ?

Анечка, книжечка [1136]хороша — прелесть! Замечания по примечаниям (в общем хорошим!) — нет примечания на «богинин облак» [1137](стр. 118) — на Жавера (злодея из «Les Miserables» Гюго) [1138]— (стр. 119) — «Петру — Екатерина» [1139](стр. 122); на 155 две строки стиха уходят на пустой лист, некрасиво. Стр. 167 «снегов Измаил» ни в коем случае не изгнанник (ибо относится к Петру) [1140], а что́ и почему — сама не знаю; тот (в общем редкий) случай, когда не понимаю , причем тут Измаил; кроме того, что он — родоначальник израильтян (арабов) ничего не знаю, может быть, чисто внешнее сходство Петра с арабом (??) его не-русскость (облика?). Но никак не изгнанник … Тут Библии нет, и погадать не над чем.

NB! Будете читать — где-то попадется в тексте post factum (латинским шрифтом) — поставьте дефис. Забыла, а потом не нашла.

Стр. 181 «Все после Надсона… Пушкина…» Что-то неясно — опечатка? Пропуск? Или опять же я недопонимаю ?

Стр. 230 «редкостно одаренная в музыке»… непонятно, почему кавычки. Я-то знаю, откуда, а другие — нет, чья цитата — неизвестно. Остальные так называемые «замечания» — карандашом на полях.

Надеюсь, о Морковине напишите мне подробнее; что же теперь с письмами??

Целую!

Милый Рыжий, простите, ради Христа, что не ответила на Ваше письмо насчет Совписа: пока я раскачивалась, навалилась Евгения Михайловна (с 25 сентября) и я ничего не смогла сделать; чужой, в который раз чужой, самум подхватил утлый челн моего «одиночества». Еще раз пришлось мне задним числом осознать печальную прошлую долю Олега Степановича: терпеть такую — полную всех на свете достоинств! — такую порядочную, энергичную, самодовольную, разговорчивую, непогрешимую, непобедимую, непокоримую тещу! Вот и не стерпел… а теща до сих пор удивляется — почему это он сбежал. И кто виноват в его разводе с ее дочерью — тоже преисполненной самоутверждающихся качеств. Евгения Михайловна отбыла лишь после приезда Ады, несколько часов просуществовав с ней. Последняя глава «Дома у Старого Пимена» все еще продолжала дописываться, несмотря на кончину Валерии Ивановны, ибо дед, обслуживающий ее, продолжал функционировать: докрал и доворовал все возможное, прихватив и невозможное, дошел до того, что подменил плащ, привезенный Евгенией Михайловной, на свой собственный, в котором лет двадцать навоз возил, а под занавес упер восемь (!) суслинских кур; крику было… а толку чуть. Евгения Михайловна так напугалась, что просто переехала жить ко мне, и это меня ужасно связало. Ну, старалась облегчить ей тяжелую долю цветаевской наследницы, вернее не цветаевской, а иловайской; сама я цветаевская наследница…

По-моему, с Совписом решили Вы совершенно правильно, как бы самокритично ни обосновывали это решение; коллектив Ваш хорошо к Вам относится — зачем менять кукушку на ястреба и ярмо на лямку? И потом, как Вы весьма правильно заметили, не такая уж плохая вещь русская классика !

Только нынче сочинила ответ («семейный») на выписку из литфондовского протокола, гласящую: «Выписка из протокола № 16 заседания президиума Правления Литфонда СССР от 19.9.66 г. Слушали : 3. Докладная записка старшего инспектора Литфонда СССР тов. Ротницкого А. Д. о выделении 516 руб. Елабужскому Совету депутатов трудящихся на сооружение памятника-надгробия на могиле МЦ, а также сообщение о несогласии наследников МЦ с проектом памятника.

Постановили : довести до сведения наследников, что Литературный фонд СССР может финансировать проект памятника-надгробия на могиле МЦ согласованный с заместителем председателя Комиссии по наследству т. Эренбургом И. Г. Председатель — В. Тевекелян». Удивительно составленное постановление, неправда ли? Копию ответа прилагаю. Сегодня же напишу несколько слов Твардовскому, и ему пошлю копию, чтобы он «был в курсе».

Сегодня, на мои именины, после долгих и многих дней отвратной погоды наконец — чудный безоблачный и даже относительно теплый день. Получила от А. А. в подарок роскошную коричневую сумку — для будущих гонораров (?), и был испечен фирменный яблочный пирог. Так что празднуем вовсю — и в тэт — а — тэт’е; неожиданно поздравил по телефону Миндлин [1141]— ибо жена у него тоже Ариадна! У него Совпис (?) принял книгу его воспоминаний (на 1968), но очень чистят рукопись, облегчают от «тяжелого». Но вообще-то он рад, что подписал договор.