Если бы Братиану не возбуждал против нас в течение двух лет общественного мнения своей страны и если бы он в конце концов не очистил русской границы от всех воинских частей, русский ультиматум остался бы недействительным.
Мы застали в Румынии министерство Авереску. Первое совещание состоялось у меня с Кюльманом наедине с Авереску в замке принца Штирбей. Во время этого совещания, длившегося очень недолго, говорилось исключительно о Добрудже. Выравнивания границ, входившие в австро-венгерскую программу, почти что не были упомянуты, а экономических вопросов, игравших позднее довольно серьезную роль, мы тогда только коснулись. Авереску стоял на той точке зрения, что отказ от Добруджи немыслим, и совещание кончилось словами румынского генерала «non possumus», которые, в сущности, означали разрыв сношений.
По вопросу о Добрудже мы находились в безвыходном положении. Так называемая «старая Добруджа», то есть та часть, которую румыны в 1913 года отняли у болгар, была обещана болгарам договором, заключенным еще при императоре Франце-Иосифе – как награда за их выступление, а часть земли, входящая между этой границей и линией Констанца – Черноводы, являлась предметом пламенных вожделений болгар. Домогательства болгар шли еще гораздо дальше. Они требовали всю Добруджу, включая и устья Дуная, а крупные разногласия, возникшие по этому поводу, на которых мы потом остановимся, показывают, с каким упорством и настойчивостью болгары придерживались этого постулата. Так как мы при этом стояли перед опасностью, что болгары, слишком жестоко обманутые в своих ожиданиях, отпадут от нас, то оставить румынам Добруджу было совершенно немыслимо. Можно было только попытаться обеспечить румынам свободный доступ в Констанцу, а затем искать выхода из затруднения, разделявшего турок и болгар по вопросу о Добрудже.
Дабы не разрывать окончательно только что завязанную нить, я попросил Авереску предложить своему королю личное совещание со мной. Я при этом надеялся выяснить королю, что он сейчас может заключить мир, правда, связанный с некоторыми потерями, но все же сохраняющий за ним престол, тогда как, если война продолжится, он уже не сможет рассчитывать на пощаду со стороны Центральных держав. Я надеялся, что задев эту струну, я смогу добиться продолжения мирных переговоров.
27 февраля я встретился с королем на небольшой станции в оккупированной Молдавии.
Днем мы прибыли в Фокшаны, оттуда на автомобиле до передовых позиций, где с румынской стороны меня встретили полковник Россели и несколько румынских офицеров. Мне был предоставлен германский грузовик, в котором мы проехали через наши окопы и линию неприятельских позиций, а затем до железнодорожной станции Падурени. Там нас ожидал вагон-салон, в котором мы ехали до Раксчиуни, куда прибыли после пяти часов.
Несколько минут спустя прибыл королевский поезд, и я тотчас же прошел к королю. Мое совещание с королем Фердинандом длилось около 20 минут.
Так как король медлил с переходом к делу, то разговор начал я. Я сказал ему, что я пришел не за тем, чтобы вымаливать мир, а исключительно за тем, чтобы по поручению императора Карла, который готов, несмотря на предательство Румынии, проявить в отношении к ней милость и пощаду, – передать условия мира, предлагаемые Четверным союзом и осуществимые только в том случае, если король Фердинанд заключит мир немедленно.
Если же король на это не пойдет, то продолжение войны неминуемо, а это означает конец Румынии и династии. Ведь наше военное превосходство значительно уже и сейчас, и теперь, когда весь наш фронт от Северного моря и до Черного освобождается, нам будет очень нетрудно чрезвычайно быстро и заметно усилить это превосходство. Нам известно, что Румыния не может рассчитывать на скорое получение снарядов, и если борьба снова разгорится, то не пройдет и шести недель, как королевство и династия перестанет существовать.
Король в общем не возражал, но сказал, что находит условия страшно тяжелыми. Без Добруджи Румыния не сможет дышать; что же касается до Старой Добруджи, то об этом еще можно поговорить.
Я ответил королю, что раз он жалуется на то, что данные условия чересчур тяжелы, то я хочу спросить его, каковы были бы его условия, если бы его войска вошли в Будапешт; но что, помимо этого, я все же готов гарантировать ему, что Румыния не будет отрезана от моря, а получит свободный доступ в Констанцу.
Тогда король снова стал жаловаться на тяжесть наших условий и прибавил, что он никогда не найдет кабинета, который согласился бы их принять.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу