Эмир Чалбаш - Сковать боем!

Бой проходил на окраине города, на высоте 3000–4000 метров. Оба мы, имея хорошую летную подготовку, не собираемся уступать друг другу, а стремимся как можно быстрее зайти другому в хвост и тем самым стать победителем, но пока это не удается ни ему, ни мне. Увлекшись, вошли в азарт, уже над центром города и почти над крышами домов носимся. Бой прекратили, Василий направился на свой аэродром, а я, чтобы несколько позже вернуться, перелетел через гору Чатыр-Даг, прошел над своей деревней, выполнил пару комплексов сложного пилотажа и тоже вернулся на аэродром, чтобы в назначенное время приступить к вывозке своих курсантов.

От этого полета мы с Василием получили огромное удовольствие, только жаль, что приходилось все это делать тайком. За время инструкторской работы на Каче, облетав почти весь Крымский полуостров, в одном месте недалеко от Севастополя я приметил очень оригинальное расположение двух высоких скал причудливой формы. Как-то в разговоре с Василием я упомянул об этих скалах и показал на карте их расположение. К моему удивлению, Василий рассмеялся:

– Так это же мои скалы, я давно их знаю и даже пробовал пролететь между ними, но пока оставил, один не решался. Как раз хотел об этом сообщить тебе.

– Считай, что твое сообщение состоялось, что будешь делать дальше?

– Надо подлететь и хорошенько изучить, присмотреться, рассчитать, а затем, что делал Валерий Чкалов, помнишь?

– А как же, помню, батя посадил его на гауптвахту, – отвечаю, смеясь.

– Значит, понято правильно, пролетим, – сказал Василий.

Летали мы туда с Василием три раза, а на четвертый пролетели между скал. И уже в полете я осознал и понял вкус инструкторской работы. Интересная, ответственная, сложная работа, много сил и умения приходится отдавать, чтобы из курсантов сделать военных летчиков-истребителей. В первое время мне очень много помогал бывший мой инструктор Александров. Подсказывал, как правильно построить систему обучения на земле и в воздухе, объяснял пределы допусков ошибок курсантов, учил четкости в действиях, требовательности к курсантам. Давал много ценных советов, за что я ему очень благодарен. Он будто искупал какую-то свою «вину» передо мной. Оказывается, это по его инициативе меня оставили инструктором в школе.

Я полностью освоился с работой, мы теперь были равноправными инструкторами и соревновались с Александровым в быстрой и качественной подготовке к выпуску курсантов своих групп. Работали рядом, в одном звене. Лето 1941 года мы проводили в лагерях, в Мамашайской долине. Аэродром был рядом с морем, а лагерь наш прямо на берегу моря, можно сказать, «на пляже». Летом летали очень много, уставали, но стоило хорошенько искупаться в море, поплавать после полетов, усталости как не бывало. Утречком встанешь, сделаешь зарядку – и в воду, погода чудесная, воздух чистый, ароматный. Устроились мы как на курорте. Отличная пора жизни, полной энергии, здоровья и счастья оттого, что занимаешься полезным и нужным для страны делом.

Но недолго пришлось наслаждаться такой жизнью. Фашистские главари совсем другое придумали для людей и давно готовились, как сейчас стало известно, в один прекрасный день перечеркнуть все хорошее, все прекрасное, что есть в жизни человека, и принести неисчислимое горе, страдания, муки, слезы и невзгоды.

Этим днем они выбрали день воскресный, 22 июня 1941 года. Вероломно, без объявления войны, напали на Советский Союз по всей его западной границе: от Балтики до Черного моря. После напряженной работы накануне мы спали сладким сном в своем палаточном городке на берегу моря. Проснулись от сильных многочисленных толчков разрывов падающих фашистских бомб. Никто ничего не знал, а о том, что началась война, вообще и в мыслях не было. Только к одиннадцати часам, когда прилетел из основной базы комиссар школы, мы узнали о начале Великой Отечественной войны.

После митинга все разошлись по своим местам и начали заниматься каждый своим делом. Летать стали больше, нагрузка увеличилась. Если обычно за смену мы выполняли 25–30 посадок, то теперь до 45–50, а то и 60 посадок с курсантами. На аэродроме стояли боевые самолеты с заряженным оружием, закрепленные за инструкторами на вылет. По боевой тревоге мы немедленно направлялись к своим самолетам и вылетали для защиты Севастополя от врага. Небо над городом сильно изменилось. Теперь на высоте 4000 метров висели аэростаты заграждения. Нам же надлежало патрулировать зону в районе 5000–6000 метров высоты. Надо сказать, это было непривычным для нас делом. Во-первых, мы вылетали в легкой летной одежде, а там холодно, морозно, самолеты не герметизированы; во-вторых, резко ощущалось кислородное голодание на этих высотах, сказывалась не натренированность организма. Мы часто слышали, а потом и вспоминали, что пионером освоения высотных полетов был великий летчик В.П.Чкалов, который благодаря систематическим тренировкам и могучему организму мог подниматься без кислородного прибора до высоты 7000–7500 метров. А вот мы на такую высоту тогда вообще не летали, поэтому трудно было дышать. Но опуститься нельзя, там аэростаты, а положенное время, один час, надо находиться над городом, так что одновременно и тренировались.