Анатолий Маляр: Записки одессита. Часть вторая. Послеоккупационный период

Недавние биндюжники, в срочном порядке вступившие в КПСС и получившие вместо привычных коней «Победы», несколько возгордились. Новенькие автомобили они полюбили так же, как ранее своих лошадей.

Собрания для многих становились первой ступенью карьерной лестницы. Директор таксопарка пользовался авторитетом столь же непререкаемым, как для блатных пахан. Когда большой начальник открывал собрание, все затихали. Директор для начала поощрял толпу хвалебными речами о производственных успехах, плавно переходя к самокритике, а затем и критике.

Помещения тогдашнего таксопарка роскошными назвать было нельзя: секретарь с президиумом гнездились за дощатым столом на жестких сиденьях, уступавших по удобству даже скамейкам ломовых извозчиков. Это не имело значения — простота быта только украшала светлый облик коммунистов.

Директору почтительно предоставлял слово секретарь парторганизации, и «хозяин» с достоинством нес свое тело к импровизированной трибуне. Прокашлявшись и выпив глоток боржоми, он суровым взором окидывал собравшийся коллектив.

— Уважаемые товарищи! В то время, когда гидра мировой контрреволюции старается запугать наше родное правительство атомной бомбой…

Изредка раздавался храп отработавших ночную смену водителей. Секретарь в этих случаях громко бил связкой ключей по графину, наполненному водопроводной водой.

— Товарищи коммунисты — других здесь не вижу! Дадим отпор империалистам своим ударным трудом! Благодаря нашей партии и товарищу Сталину мы с вами отработали трудный месяц на благо всего советского народа. Наши водители вновь выполнили и перевыполнили задание по выручке. Наши коммунисты показали пример беспартийным биндюжникам, теперь уже тоже членам нашего дружного коллектива. Принятые на работу новые водители реже ругаются матом в присутствии клиентов.

Директор вновь наливает себе боржом и громко с клекотом пьет.

— Однако следует обратить внимание и на некоторые недостатки в нашей работе. Вследствие превышения скорости движения по городу коммунистами нашего предприятия было допущено двенадцать столкновений с безлошадными биндюжниками, одного из которых удалось спасти на месте. Остальных спасала скорая помощь. Кроме того, наши водители повредили шесть подвод и убили одну лошадь. Хорошо, что возле зоопарка — сразу же сдали животное на мясо львам и тиграм.

Шальные деньги стали застилать глаза нашим водителям и даже коммунистам! Еще раз напоминаю: деньги не должны застилать глаза в нашем лице! Они должны приносить пользу нашей стране и товарищу Сталину. У некоторых вместо глаз рубли, честное слово…

Хозяин вылил остатки боржома и с шумом выпил, после чего пошел к своему месту рядом с партийным секретарем, услужливо отодвинувшим «стуло».

В таксомоторном парке, как и на многих других предприятиях Одессы, самым активным коммунистом был Рабинович. Никого ни о чем не спрашивая, Ицык подбежал к трибуне.

— Спасибо нашему директору, нашей партии и товарищу Сталину! — бодро начал он.

Минеральной воды больше не осталось, поэтому пришлось обходиться без солидных пауз.

— Я с чувством глубокого удовлетворения прослушал краткий, но очень мудрый и даже поучительный доклад нашего уважаемого руководителя. Деньги — это то зло, о котором коммунистам написали Маркс, Ленин и Сталин, и это зло мешает нам двигаться к светлому будущему без денег… И что же мы будем приносить домой? И на что мы будем жить? Что ви на это скажете?

И Ицыка непроизвольно закатились глаза: он запоздало понял то, что уже прокричала его глотка. У секретаря партбюро задвигались уши.

— И что же вам непонятно, коммунист Рабинович? Или вам захотелось с левым уклоном прокатиться на Колыму?

— Ойц, извините, это я неточно выразился. Это я в смысле, что можно и бесплатно поработать на благо народа. Я даже могу поддержать новый почин…

Раздался ропот водителей. Ицык совсем запутался, смутился и пошел к своему месту, вжав голову в плечи.

— Слово предоставляется коммунисту бригадиру Задорожному.

— Товарищи! Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что мы усе поддерживаем нашего директора. Деньги — это зло, особенно когда их нема. А когда они есть, так они и не мешают нам двигаться…

— Ты, мишигины копф! А чей водитель покалечил насмерть лошадь? Смотри за своими головорезами. Сколько жалоб они принесли нашему любимому директору! И в партбюро тоже! Почитай, как твои махновцы называют уважаемых молодых морячек проститутками и выбрасывают их из машины почти на полном ходу!