Мин Ким - Девушка и скрипка. Жизнь на расстроенных струнах

Сколько боли! Хизер Бартон из Уолтемстоу написала: «У меня была скрипка „Ларк“, недорогая, но я любила играть на ней, и мне грустно, что я ее потеряла». Чаттануга, Барселона, Брюссель — везде рассказывают одну и ту же, такую знакомую мне историю.

«Мое сердце было разбито… все покатилось по наклонной плоскости…» Это писал Антонио Ривера из Остина, штат Техас. А могла бы написать и я. Поезда, машины, автобусные остановки, квартиры… Люди потеряли не скрипки, они потеряли часть себя. Коринна Смит пишет о своей скрипке, сделанной в 1999 году Романом Теллером: «Этот инструмент был моим голосом с четырнадцати лет, и его потеря меня потрясла». Их отчаяние, слезы, опустошенность отзывались эхом и в моем сердце. «Мою красавицу-скрипку украли!» «Большое вознаграждение за возврат. Никаких вопросов!»

Я вдруг представила остров украденных скрипок где-то посреди неизвестного океана. Как они терпеливо ждут спасения. Целые горы потерянных скрипок, вырванных из их домов и рук любящих владельцев. Я вижу, как они собираются на берегу и играют, так громко, как только могут, в надежде, что их услышат на проходящем мимо корабле, сменят курс, заберут и спасут, вернут тем… Кража скрипки — это акт самой настоящей жестокости. Все скрипки на этом сайте такие разные. Некоторые похожи на мою — в них чувствуется величие. В некоторых величия нет. И все же они пели для тех, кто их любил, все они — не просто кусок дерева, склеенный и перетянутый струнами, не просто ценный предмет. Такие страшные истории от тех, кто их потерял. Рутт Селф пишет о своей скрипке работы Маттео Гофриллера, сделанной почти три сотни лет назад и потерянной 29 января 2008 года в поезде, следовавшем из Паддингтона в Таунтон в 12 часов 18 минут: «Я надеюсь, ее вскоре найдут, и ее волшебный голос вновь порадует публику». Для каждого владельца его скрипка — самая лучшая, как самым лучшим кажется ребенок каждой матери. Это свой собственный голос они теряют вместе с инструментом. Что же главное в каждом послании, если отвлечься от горя и боли утраты? «Я просто хочу ее вернуть», — пишет Томас Гоуван, который потерял в Бедфорде, штат Огайо, свою скрипку работы ученика Страдивари. Это было 22 ноября 2010 года. «Я просто хочу ее вернуть». Как и я.

И вот, наконец, появилась информация, которую ждала полиция. Не знаю, как они ее получили. Мне рассказали только, что поиск по источникам в Интернете привел их на склад в Мидлендс, где и хранилась моя скрипка. Нет, ее не привезли ни в номер отеля, ни на парковку, но все же она смогла подать о себе весточку. Ее собирались продать на аукционе.

Саймон Тайлер не знал, что ему делать. Он был совершенно уверен, что это — именно моя скрипка, но гарантии не было. Кто предложил продать ее на торгах? И где? В то время они не были уверены даже в честности владельцев склада (хотя потом оказалось, напрасно, там было все чисто). Трудно было принять верное решение. Если бы полиция вмешалась и оказалось, что это не моя скрипка, тогда они засветились бы, причем без всякой пользы. Они планировали начать действовать сразу после выходных, но в пятницу Саймон Тайлер неожиданно передумал. Он ждал этих новостей три года! Если дотянуть до понедельника, может оказаться, что в Мидленсе ее уже нет. Опять!

— Я просто не могу этого допустить! — сказал мне Саймон.

Он связался с Марком из Beare’s, сообщил ему новости. По автостраде они мчались уже вместе. Вдруг это и правда их Страдивари? Через пару часов Саймон уже стучался в двери склада. Он сказал, что хочет взглянуть на скрипку.

— Это подделка, — сказали ему. — Это не настоящая Страдивари.

— А я и не думаю, что она настоящая, — ответил им Саймон.

Они вошли внутрь. Марку достаточно было лишь взглянуть на нее. Он ремонтировал ее несколько лет назад и моментально узнал свою руку. Чудесный миг! Представляю, как гулко билось его сердце, как пересохло во рту, а в животе все перевернулось.

Вот же она. Вот она. Тихо лежит на полке и терпеливо ждет меня.

Моя милая Страдивари.

Моя милая, милая Страдивари.

Я в поезде. Мне звонит Энди — моя каменная стена, моя опора, всегда спокойный, не теряющий надежды, готовый поддержать. Ангел-хранитель, который всегда докладывал мне вести с поля боя, всегда заботился обо мне. Сегодня что-то случилось, я знаю, я слышу по голосу.

— Мы нашли ее! Нашли!

Я слышу, как он рад, рад за меня и рад, что многолетняя и тяжелая работа полиции, наконец, окупилась. Они верили в мою скрипку, в то, что она все-таки выживет, точно так же, как верила и я. Да, они не любили ее так, как я, они не были с ней знакомы, но за годы поиска у них выработалось к ней личное отношение. Они нашли ее! Нашли!