Александр Ливергант - Вирджиния Вулф - «моменты бытия»

7 апреля.

Стивен Спендер пишет в Listener о «невосполнимой утрате». О том, что в писательнице боролись между собой «исключительная восприимчивость, имевшая обыкновение выражаться в разноречивых впечатлениях», а также «благородная и здравая решимость не терять связь с основополагающей линией». С традицией? Не вполне, однако, понятно, о какой «основополагающей линии». (“central thread”) идет речь, но в эмоциональности высказывания поэту не откажешь.

Леонарду и Ванессе приходят сотни писем от знакомых и незнакомых людей, в том числе и от жителей Родмелла.

«Понимаете, мало сказать, что я любила ее, – пишет Ванессе Этель Смит , – вся моя жизнь держалась ею».

Своему другу Джону Хейворду Элиот пишет, что Вирджиния Вулф была той скрепой, которая соединяет людей между собой, придает им чувство сопричастности и значимости, и что теперь все эти люди вновь разобщены.

В очень многих письмах звучит мысль о том, что Вирджиния Вулф ушла из жизни, так как не выдержала тягот войны: голода, бомбежек, хаоса, непредсказуемости. Леонард же убежден, что жена покончила с собой, ибо считала, что у нее начинается очередной нервный срыв.

«Как любой человек, она не могла не испытывать напряжения от войны, – пишет он в открытом письме в Sunday Times. – Однако из написанного в ее предсмертном письме, из всего того, что она говорила, следует: самоубийство она совершила не из-за “военных тягот”, а потому, что считала, что вновь сходит с ума, и на этот раз уже не поправится».

8 апреля.

В Родмелл приезжает Вита Сэквилл-Уэст.

Вита: «Мне не нравится, что вы здесь, среди ее вещей и бумаг, совсем один».

Леонард : «Ничего другого не остается».

И после отъезда гостьи записывает на обрывке бумаги:

«Мне говорят: “Приезжайте к чаю, и мы вас утешим”. Нет, ничего не получится. Если уж быть распятым, так только на собственном кресте… Я знаю, что Вирджиния больше не пройдет по саду в дом из своего “садового кабинета”, – и всё же ищу ее глазами. Я знаю, что она утонула, – и всё же прислушиваюсь, не она ли стоит за дверью. Я знаю, что последняя страница перевернута, – и всё же ее переворачиваю. Нет предела нашей глупости и нашему эгоизму».

18 апреля.

Группа подростков на велосипедах останавливается перекусить у реки вблизи Эшема, они видят какой-то плывущий вниз по течению предмет, похожий на бревно, и начинают кидать в него камни, чтобы подогнать к берегу. При ближайшем рассмотрении «бревно» оказывается телом женщины в зимнем пальто. Когда тело доставляют в местный морг, то выясняется, что наручные часы утопленницы показывают «11:45». Вызванный в морг Леонард обращает внимание на отвисший карман пальто – из него выпадает камень.

19 апреля.

В результате проведенного дознания установлено, что «в реке Уз обнаружено тело Аделины Вирджинии Вулф, литератора, жены Леонарда Вулфа, издателя».

Установлено также, что «причиной смерти явилось погружение в реку 28 марта 1941 года вышеназванной В.Вулф, находившейся в расстроенном сознании; каковое погружение было совершено без принуждения, по собственной воле покойницы, что и явилось причиной смерти».

19–20 апреля.

Местные газеты Sussex Daily News и Southern Weekly News печатают материалы дознания под заголовками: «Суссекский прозаик – жертва военных невзгод», «“Своим счастьем я целиком обязана тебе”: последнее письмо Вирджинии Вулф мужу».

26 апреля.

Кремация тела Вирджинии Вулф в крематории «Даунз» в Брайтоне. Захоронена урна в «Монашеской обители», в саду, под одним из двух вязов, которые когда-то Вулфы назвали «Леонард» и «Вирджиния». На могиле поставлен бронзовый бюст работы английского скульптора Стивена Томлина. На надгробии выбита заключительная фраза из романа Вулф «Волны»: «Непобежденный, непокоренный, на тебя я кинусь, о Смерть» (“Against you I will fling myself unvanquished and unyielding, O Death”).

17 июля.

Выходит роман «Между актов» в последней авторской редакции с незначительной правкой Леонарда Вулфа. С этого дня Леонард выступает сразу в нескольких ролях: правонаследника, архивиста, библиографа, публикатора и редактора произведений своей покойной жены – и законченных, и незаконченных. И тех, которые переиздаются, и печатающихся впервые.

А что же с многочисленными домами, где довелось жить Вирджинии Вулф?