Иван Солоневич - Россия в концлагерe [дореволюционная орфография]

Ничего этого вы въ сущности сдѣлать не можете. Не можете вы улучшить пищи, ибо ея нѣтъ, а и то, что есть, потихоньку подъѣдается санитарками, которыя получаютъ по 37 рублей въ мѣсяцъ и, не воруя, жить не могутъ. Вы не можете лѣчить, какъ слѣдуетъ, ибо медикаментовъ у васъ нѣтъ: вмѣсто іода идутъ препараты брома, вмѣсто хлороформа — хлоръ-этилъ (даже для крупныхъ операцій), вмѣсто каломели — глауберовая соль. Нѣтъ перевязочныхъ матеріаловъ, нѣтъ инструментарія. Но сказать оффиціально: что всего этого у васъ нѣтъ — вы не имѣете права, это называется "дискредитаціей власти". Вы не можете организовать соціалистическаго соревнованія не только потому, что оно — вообще вздоръ, но и потому, что, если бы за него взялись мало-мальски всерьезъ, — у васъ ни для чего другого времени не хватило бы. По этой же послѣдней причинѣ вы не можете ни учитывать чужого энтузіазма, ни "прорабатывать рѣшенія тысячу перваго съѣзда МОПР-а"...

Но вся эта чушь требуется не то, чтобы совсѣмъ всерьезъ, но чрезвычайно настойчиво. Совсѣмъ не нужно, чтобы вы всерьезъ проводили какое-то тамъ соціалистическое соревнованіе — приблизительно всякій дуракъ понимаетъ, что это ни къ чему. Однако, необходимо, чтобы вы дѣлали видъ, что это соревнованіе проводится на всѣ сто процентовъ. Это понимаетъ приблизительно всякій дуракъ, но этого не понимаетъ такъ называемый совѣтскій активъ, который на всѣхъ этихъ мопрахъ, энтузіазмахъ и ударничествахъ воспитанъ, ничего больше не знаетъ и прицѣпиться ему въ жизни больше не за что.

Теперь представьте себѣ, что откуда-то вамъ на голову сваливается сотрудникъ, который всю эту чепуховину принимаетъ всерьезъ. Ему покажется недостаточнымъ, что договоръ о соцсоревнованіи мирно виситъ на стѣнкахъ и колупаевской, и разуваевской больницы. Онъ потребуетъ "черезъ общественность" или — еще хуже — черезъ партійную ячейку, чтобы вы реально провѣряли пункты этого договора. По совѣтскимъ "директивамъ" вы это обязаны дѣлать. Но въ этомъ договорѣ, напримѣръ, написано: обѣ соревнующіяся стороны обязуются довести до минимума количество паразитовъ. А ну-ка, попробуйте провѣрить, въ какой больницѣ вшей больше и въ какой меньше. А такихъ пунктовъ шестьдесятъ... Этотъ же безпокойный дядя возьметъ и ляпнетъ въ комячейкѣ: надо заставить нашего врача сдѣлать докладъ о діалектическомъ матеріализмѣ при желудочныхъ заболѣваніяхъ... Попробуйте, сдѣлайте!.. Безпокойный дядя замѣтитъ, что какая-то изсохшая отъ голода санитарка гдѣ-нибудь въ уголкѣ потихоньку вылизываетъ больничную кашу: и вотъ замѣтка въ какой-нибудь районной газетѣ: "Хищенія народной каши въ колупаевской больницѣ". А то и просто доносъ куда слѣдуетъ. И влетитъ вамъ по первое число, и отправятъ вашу санитарку въ концлагерь, а другую вы найдете очень не сразу... Или подыметъ безпокойный дядя скандалъ — почему у васъ санитарки съ грязными физіономіями ходятъ: антисанитарія. И не можете вы ему отвѣтить: сукинъ ты сынъ, ты же и самъ хорошо знаешь, что въ концѣ второй пятилѣтки — и то на душу населенія придется лишь по полкуска мыла въ годъ, откуда же я-то его возьму? Ну, и такъ далѣе. И вамъ никакого житья и никакой возможности работать, и персоналъ вашъ разбѣжится, и больные ваши будутъ дохнуть — и попадете вы въ концлагерь "за развалъ колупаевской больницы".

Поэтому-то при всякихъ дѣловыхъ разговорахъ установился между толковыми совѣтскими людьми принципъ этакаго хорошаго тона, заранѣе отметающаго какую бы то ни было серьезность какого бы то ни было энтузіазма и устанавливающаго такую приблизительно формулировку: лишь бы люди по мѣрѣ возможности не дохли, а тамъ чортъ съ нимъ со всѣмъ — и съ энтузіазмами, и со строительствами, и съ пятилѣтками.

Съ коммунистической точки зрѣнія — это вредительскій принципъ. Люди, которые сидятъ за вредительство, сидятъ по преимуществу за проведеніе въ жизнь именно этого принципа.

Бываетъ и сложнѣе. Этотъ же энтузіазмъ, принимающій формы такъ называемыхъ "соціалистическихъ формъ организаціи труда" рѣжетъ подъ корень самую возможность труда. Вотъ вамъ, хотя и мелкій, но вполнѣ, такъ сказать, историческій примѣръ:

1929-й годъ. Совѣтскіе спортивные кружки дышутъ на ладанъ. Ѣсть нечего, и людямъ не до спорта. Мы, группа людей, возглавлявшихъ этотъ спортъ, прилагаемъ огромныя усилія, чтобы хоть какъ-нибудь задержать процессъ этого развала, чтобы дать молодежи, если не тренировку всерьезъ, то хотя бы какую-нибудь возню на чистомъ воздухѣ, чтобы какъ-нибудь, хотя бы въ самой грошовой степени, задержать процессъ физическаго вырожденія... Въ странѣ одновременно съ ростомъ голода идетъ процессъ всяческаго полѣвѣнія. На этомъ процессѣ дѣлается много карьеръ...