Владимир Набоков: Письма к Вере

Здесь, как и в других местах, Набоков обозначает конец абзаца, чтобы Вера Евсеевна не пыталась разбирать то, что кажется продолжением строки: с обратной стороны очень тонкой почтовой бумаги, предоставленной гостиницей, просвечивает текст.

Подробнее см.: Бойд Б. Владимир Набоков: Американские годы. М.: Независимая Газета; СПб.: Симпозиум, 2004. С. 472–474. «Шаховская, под псевдонимом Жак Круазе, писала, что в европейской эмиграции Набоков жил в такой эмоциональной пустыне, что в автобиографии „даже забыл упомянуть друзей своих самых черных дней“». Скорее всего, Шаховской не понравилось, что Набоков не упомянул ее в «Убедительном доказательстве», где он сознательно не описывает свою личную жизнь, но при этом очень тепло вспоминает представителей русской эмигрантской литературы: Фондаминского, «святого, героического человека, сделавшего для русской эмигрантской литературы больше, чем кто бы то ни было», Ходасевича, «выкованного из иронии и отзывающего металлом дара… поэзия которого представляет собою чудо не менее сложное, чем поэзия Тютчева и Блока», и «мудрого, степенного, обаятельного Алданова».

Принимая высказывания презираемого автором сумасшедшего убийцы Германа в «Отчаянии» за точку зрения самого Набокова, Шаховская писала, что в мире Набокова «добра не существует, все кошмар и обман. Тем, кто ищет утешения для ума, лучше глотать яд, чем читать Набокова»» (Там же. С. 472–473).

Ев. К. – Евгения Константиновна Гофельд (1884–1957), с 1914 г. гувернантка Ольги и Елены Набоковых; всю жизнь находилась в близких отношениях с семьей Набоковых, особенно с матерью ВН, похоронена с нею рядом. Остаток жизни провела в Праге, помогая сыну Ольги, Ростиславу Петкевичу, в то время как ее саму поддерживали Елена Сикорская и ВН. После войны ВН пытался перевезти сестру Елену с семьей, а также Евгению Гофельд и Ростислава Петкевича в Америку.

Кирилл Набоков.

Ответы на крестословицы и загадки подготовлены Е Барабтарло, Б. Бойдом и О. Ворониной.