Том Шон - Вуди Аллен. Комик с грустной душой

«Любопытство — вот, что нас убивает», — говорит солист греческого хора (Ф. Мюррей Абрахам), но это не любопытство заставило Ленни искать Линду. Причиной была ссора с его женой (Хелена Бонем Картер), которая оставила его в мечтаниях о старом чувстве из медового месяца. И не любопытство вело желание Ленни трансформировать эту пеструю распутницу и поставить ее на путь парикмахера. «Гордыня! — кричит греческий хор. — Он возомнил себя Богом!» Но это не гордыня. Это сломленная фиксация на романтике, или, если вам так больше понравится, вожделение, и провал Аллена в признании этого факта придает «Великой Афродите» до странности скрытную, уклончивую атмосферу, и заставляет сюжет поворачивать на очень странных виражах. «В моем возрасте, если я займусь с тобой любовью, на меня наденут аппарат для искусственного дыхания», — говорит Ленни. Вместо этого он становится сватом и сводит ее с молодым боксером, уморительно сыгранным Майклом Рапапортом, который счастлив вернуться на луковую ферму своего брата.

Сцены с Рапапортом одни из лучших в фильме, но это ответвление сюжета заканчивается катастрофой, так диктуют Боги Комедии, оставляя Аллену трудный выбор, так как роман, отложенный для более молодых преемников, снова встает на пути Ленни, он перетекает в ночь страсти, которая приведет к еще более странному разрешению. Является ли это несуразностью материала, ощущение того, что он не может заставить персонажей делать то, что он от них хочет? Насколько смешным вам кажется фильм, который полностью зависит от того, насколько вы оцениваете интеллектуальное превосходство спортивного писателя среднего возраста, который очевидным образом вожделеет объект своего покровительства. Интеллектуальная несимметричность встроена во все экранные романы Аллена, и, конечно, интеллектуальная неуверенность женщины — это то, что дает мужчине Аллена превосходство, уровень его вовлеченности, как ее любовника-наставника, но в «Спящем», «Энни Холл», «Ханне и ее сестрах» женщина быстро превосходит мужчину, его функция изживает себя.

«Одержимость опасна, но она является важным элементом комедии».

В «Великой Афродите» нет никакого риска поворота на 180 градусов, ведь персонаж Сорвино находится под неусыпным покровительством. Фильм повторяет игру с названиями ее порно фильмов: «Бобровый патруль», «Волшебная киска», хотя самая великолепная вещь, касаемо игры Сорвино, заключается в ее полном отказе от понимания, что ее характер находится под покровительством. Она играет невежественно о том, как играть невежество. «Игру Сорвино отличает ее отказ дать персонажу лежать неподвижно и мурлыкать как создание чьей-то фантазии, — написал Энтони Лэйн в New Yorker. — Господство Сорвино в фильме практически неприлично; она заставляет всех остальных выглядеть апатичными и безразличными к жизни». На премии Оскар того года Сорвино выиграла в номинации на лучшую актрису второго плана, она выиграла у сильных соперниц, таких как Кейт Уинслет в роли Марианны Дэшвуд в «Разуме и чувствах» и Джоан Аллен в роли Пэт Никсон в фильме «Никсон». Это был четвертый раз, когда актриса получала Оскар за фильм Вуди Аллена.

Аллен всегда мечтал однажды сделать мюзикл, и во время работы над «Энни Холл» он предложил своему соавтору Маршаллу Брикману сделать одну сцену полностью пропетой. Его желание удвоилось благодаря благожелательности зрителей, которое он заработал «Пулями над Бродвеем», и высокой оценке голливудского сообщества, выраженной Оскаром для Мирны Сорвино в «Великой Афродите». «Все говорят, что я люблю тебя» стал алленовской версией пропетой и протанцованной «игристой комедии» со звездным составом, такими фильмами он упивался в юности, в них «никто никогда не лезет в карман за верным словом, и в конце все хорошо заканчивается. После двойного киносеанса, с которого ты вышел в 4 часа вечера, внезапно начинают гудеть горны, и светить солнце, и на улице 30 градусов жары. Из-за Фредерика Марча и Дугласа Фэрбенкса лично я почувствовал, что хочу повзрослеть, переехать на Манхэттен и жить такой жизнью. Я хотел открывать шампанское, иметь белый телефон и создавать шуточки, которые всегда наготове».

Его главной инновацией было включение элемента обыденной реальности: он хотел, чтобы все его актеры использовали те голоса, которые они используют, когда поют в душе. Он не стал никому из них говорить, что это будет мюзикл, до того, как они заключили контракт. «Если этот человек может петь — отлично, если не может, это тоже хорошо, — сказал он. — Важной была не техника, потому я хотел неподготовленные голоса». Только Дрю Бэрримор озвучили, после того, как она убедила Аллена, что ее пение было слишком отвратительным даже для реалистичного пения, за которое он ратовал. И Голди Хоун, и Эдвард Нортон на самом деле хорошо пели, и он сказал им, чтобы они сделали свои голоса более грубыми, чтобы они звучали, как голоса обычных людей.