Вуди Аллен - Сводя счеты

Наконец-то издательство “Жюлик и сыновья” выпустило в свет первый том собрания прачечных квитанций Меттерлинга (“Ханс Меттерлинг. Собрание прачечных квитанций”. Том I; 437 стр.; XXXII стр. предисловия; предметный указатель; 18 долл. 75 ц.), включающий в себя научный комментарий Гюнтера Айзенбуда, известного исследователя творчества Меттерлинга. Можно только приветствовать разумное решение опубликовать первый том, не дожидаясь окончания работы над всеми четырьмя томами этого фундаментального издания. Появление блестящего, безупречного в научном отношении труда положит конец досужим обвинениям, будто бы издательство “Жюлик и сыновья”, неплохо заработав на публикации пьесы Меттерлинга, его романов, записных книжек, дневников и писем, намерено и впредь стричь купоны на той же ниве. Как же ошибались злопыхатели!

Уже самая первая квитанция

трусы — 6

майки — 4

носки голубые — 6

сорочки голубые — 4

сорочки белые — 2

Не крахмалить!

представляет собой замечательное по глубине введение в творчество мятежного гения, которого современники называли “Пражский чудила”. Черновики первой квитанции создавались в период работы над “Исповедью сырной головы”, сочинением ошеломляющей философской мощи, в котором автор не только доказывает ошибочность взглядов Канта на Вселенную, но и отмечает, что за свой труд не сумел получить ни гроша. Отвращение к крахмалу весьма характерно для рассматриваемого периода жизни Меттерлинга. Обнаружив, что белье, указанное в квитанции № 1, было все же туго накрахмалено, мэтр впал в глубокую депрессию. Его квартирная хозяйка, фрау Вайзер, сообщала друзьям: “Герр Меттерлинг уже несколько дней не выходит из комнаты и рыдает над трусами, которые накрахмалили вопреки его воле”. Как известно, Брёйер [1] Йозеф Брёйер (1842–1925) — австрийский врач и психолог, работы которого сыграли важную роль для создания впоследствии теории психоанализа. уже указывал на связь накрахмаленного нижнего белья с постоянно мучившим Меттерлинга подозрением, будто некие толстощекие личности распускают о нем злонамеренные слухи (см. “Меттерлинг. Параноидально-депрессивный психоз и ранние квитанции”. Изд. “Цейс-пресс”). Тема нарушенных указаний прослеживается в единственной пьесе Меттерлинга “Удушье”, герой которой Нидлман по ошибке прихватил с собой в Валгаллу заговоренный теннисный мяч. Самая большая загадка квитанции № 2

трусы — 2

майки — 5

носки черные — 7 пар

рубашки голубые — 6

платки носовые — 6

Не крахмалить! -

появление семи пар черных носков, ведь пристрастие мэтра к голубым тонам общеизвестно. На протяжении многих лет одно только упоминание любого другого цвета приводило Меттерлинга в бешенство, однажды он даже ткнул Рильке лицом в вазочку с медом, когда тот обмолвился, что любит кареглазых женщин. Анна Фрейд [2] Анна Фрейд (1895–1982) — австро-английский психоаналитик, младшая дочь 3. Фрейда. считает (см.: Носки Меттерлинга как символ фаллической матери. “Успехи психоанализа”, ноябрь, 1935), что неожиданный переход к темным носкам связан с переживаниями по поводу знаменитого “Происшествия в Байройте”. [3] Байройт — город в Баварии, где с 1876 года проводятся традиционные Вагнеровские фестивали. Как известно, во время первого акта “Тристана и Изольды” Меттерлинг чихнул, да так, что с одного, чуть ли не самого главного, мецената слетел парик. Слушатели были возмущены до глубины души, но сам Вагнер стал на защиту Меттерлинга и произнес слова, ставшие классическими: “Каждый может чихнуть”. Козима Вагнер, однако, разрыдалась, заявив, что Меттерлингу чихать на триумф ее мужа.

Меттерлинг несомненно имел виды на Козиму Вагнер. Сохранились сведения, что он дважды брал ее за руку: в Лейпциге и спустя четыре года — в Рурской долине. В Данциге во время грозы он набрался храбрости и пробормотал что-то невразумительное по поводу берцовой кости фрау Вагнер, после чего та вообще перестала с ним встречаться. Меттерлинг вернулся домой совершенно обессиленный и тотчас сочинил “Размышления цыпленка”, посвятив рукопись Вагнерам. Узнав, что Вагнеры подложили рукопись под ножку шаткого стола, мэтр впал в меланхолию и переключился на черные носки. Хозяйка умоляла его вернуться к голубым, столь любимым им когда-то, или, по крайней мере, к коричневым, но Меттерлинг грубо оборвал ее: “Стерва! Может, еще в клеточку предложишь!” В квитанции № 3