Роман Грачев - Развалины часовни

— Я те щас позвоню, вражина!!!

Парень с телефоном получил удар в челюсть и упал в жижу.

— … А теперь к новостям культуры, — продолжила Катя. Ее нос уже пятнадцать минут тщетно пытался сигнализировать хозяйке о заражении территории. — Премьера нового фильма Федора Бондарчука «Обитаемый остров» состоялась в персональном кинотеатре президента. На премьере присутствовали сам президент, сам Федор и половина съемочной группы, а также представители интеллигенции. Президент отметил, что картина актуальная, нужная и будет способствовать возрождению государства. После просмотра Надежда Бабкина хором спела…

…Третий этаж телецентра ушел в коричневую пучину без остатка, за ним нырнул четвертый, а на пятом этаже большой и круглый начальник информационной службы молча пил кофе. Когда в щель под дверью его кабинета заглянул первый вонючий ручеек, зазвонил телефон.

— Слушаю, — промурлыкал начальник.

— Эй, там, в соседнем здании! — закричала трубка с английским акцентом. — Что за дым у вас из окон?

— А вам-то чего?

— Да ничего! Мы с подветренной стороны, к нам от вас вонища какая-то несется.

— Это не в вашей компетенции, — хрюкнул начальник информационной службы, ковыряясь во рту зубочисткой. — Это наша вонища, и к вам она никакого отношения не имеет. Свою нюхайте. Пока!

Он бросил трубку, посмотрел на дверь. Туалетная лава, играя пузырями, шустро осваивалась на новой территории. Начальник хихикнул и выудил из ящика стола суперсовременный противогаз…

— … Официальная хроника! — объявила Катя, стараясь дышать ртом. — Сегодня в Кремле президент вручал государственные награды деятелям культуры и искусства, внесшим наибольший вклад в возрождение духовности. Орденом Вертикали первой степени были награждены Александр Розенбаум, Станислав Говорухин, Филипп Киркоров и Маша Распутина. Надежда Бабкина и ансамбль «Русская песня» от переизбытка чувств ничего не смогли спеть…

…Обитатели последних этажей телецентра смирились с неизбежным — звонили домой родным и с криками «Служу Отечеству!» ныряли в пучину. Все происходящее вокруг напоминало сюжет известной сказки о горшочке, который сам варил кашу, но, к сожалению, никто не помнил пароля, который нужно было произнести, чтобы заставить горшочек остановиться. Коричневая зловонная «каша» поглотила буфет на восьмом этаже, съела комнаты гримеров, комнату отдыха вместе с отдыхающими и бильярдным столом, а «горшочек» все варил и варил.

Вот уже и финишная прямая — лестничная площадка, девятый этаж, коридор. Вот и дверь эфирной студии…

Телеведущая Катя поняла, что у нее два варианта: либо уже рассказать людям о том, что происходит, и предупредить об опасности, либо, отцепив от блузки микрофон, драпать из студии вон. Времени на размышление оставалось совсем чуть-чуть. Катя краем глаза увидела, как вонючая река заплывает в студию и проглатывает оператора, звукорежиссера и прочих ассистентов. Еще пара мгновений — и все.

И тогда Катя выбрала третий вариант. Задрав подбородок, она закричала что было сил:

— Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною… в сени… к нам летит… А! — Она сделала последний вдох. — Как будут развиваться события, вновь покажет вре-е-е…

…И сия пучина поглотила ее в один миг.

Зрители так ничего и не поняли. Когда на телеэкранах появились белые полоски, люди выключили телевизоры и, успокоенные и уверенные в завтрашнем дне, отправились спать.

А горшочек все варил и варил.

Дело было в далеком 1989 году. Май, жара, плавленый асфальт, вспотевшие советские граждане завидуют героям романа братьев Стругацких «Град обреченный», которым на несколько дней выключили солнце. И я, как и многие другие, в тот день впервые ощутил на себе последствия солнечного удара.

Мне 16 лет. Я меломан. В те времена любую редкую грампластинку, которую удалось достать — выдернуть прямо из-под носа стоящего впереди покупателя или выклянчить у продавца из-под полы — считал крупной удачей. Ходил потом целую неделю счастливый и даже немного пьяный без всякого портвейна.

В тот майский день я купил в магазине грампластинку группы «Зодчие». Это была веселая и безбашенная команда, исполнявшая песни на стихи Игоря Иртеньева. Что-то среднее между советским официозом а-ля Пахмутова, народными частушками и блюзом обкуренного акына. Названия и строчки песен повергали в такую веселуху, что даже отсутствие в магазинах колбасы и масла воспринималось как-то философски: «Здесь среди нас алкоголиков нет, пусть нас услышит Верховный совет! Дайте народу пиво!», «Девушка в прозрачном платье белом в туфлях на высоком каблуке, ты зачем своим торгуешь телом от большого дела вдалеке?»…