Федор Толстой: Записки графа Федора Петровича Толстого

В начале 1820-х годов он обращается и к круглой скульптуре, выполнив в терракоте бюст бога сна Морфея, который относят к числу больших удач скульптора.

В 1810 г. он поступает медальером на Санктпетербургский монетный двор, где трудится до 1828 г., когда Николай I назначает его вице-президентом Академии художеств.

Видимо, еще во время учебы в Академии у него складывается негативное мнение о состоянии медальерного дела в России, причинах этого и средствах исправления положения. Дело в том, что в России на рубеже XVIII и XIX вв., в то время как в скульптуре — наиболее близкой к медальерному жанру отрасли искусства — утвердился классицизм, работы медальеров представляли собой лишенные стилевой определенности, перегруженные символикой и аллегориями композиции [23] Борина М. А. Указ. соч. С. 120. . Сами медальеры были скорее ремесленниками, чем художниками, претворяя в изображениях на медалях чужой замысел и перенося на металл чужие рисунки.

Уже в первой своей медали «В память просветительской деятельности Чацкого» (1810) Толстой не только выполнил намеченную им для себя программу преобразования медальерного дела, разработав медаль от эскиза и собственноручно проделав все стадии ее изготовления, но и создал произведение искусства, отвечающее духу времени, по всем признакам принадлежащее к ведущему художественному стилю времени — классицизму. Этой медали, как и другим, созданным в 1810–1820-е годы, присущи величественное спокойствие образов, благородство пропорций, красота контуров и тщательная проработка фигур, тонкая моделировка тел [24] Кузнецова Э. В. Указ. соч. С. 54. .

Вершины мастерства, достигнутые в этих ранних медалях, послужили основой для создания творения, прославившего имя художника, — серии медальонов, посвященных событиям 1812 г. Героизм русских воинов, величие подвига народа, в едином порыве вставшего на борьбу с наполеоновскими завоевателями, вдохновили Толстого. В письме императору Александру I художник писал: «Желая участвовать в славе соотечественников, желая разделить ее, в восторге души, Государь, я дерзнул на предприятие, которое затруднило бы и величайшего художника: я дерзнул представить в медалях знаменитейшие события 1812, 1813 и 1814 годов и передать потомкам… слабые оттенки чувств, меня исполнявших, пожелал сказать им, что в наше время каждый думал так, как я, и каждый был счастлив, нося имя русского» [25] Письмо не сохранилось, но было опубликовано при жизни Толстого его зятем П. Каменским ( Каменский П. П. Граф Ф. П. Толстой // Отечественные записки. 1839. Т. 3. Кн. 4. Отд. 4. С. 1–28). В дальнейшем оно приводилось в статьях А. Майкова (Указ. соч. С. 1–32) и Н. Рамазанова (Юбилей графа Федора Петровича Толстого, вице-президента императорской Академии художеств // Московские ведомости. 1854. 25 ноября.). Текст письма во всех названных публикациях отличается от приведенного в «Записках» Толстого. Видимо, они восходят к двум разным черновым вариантам письма, хранившимся некогда в архиве художника. .

Серия медальонов, над которыми он работал более двадцати лет [26] В 1834–1836 гг. были отлиты бронзовые медали, которые резали ученики Толстого А. П. Лялин и А. А. Клепиков. , была высоко оценена не только в России, но и в Европе. Толстого избирают членом почти всех европейских академий художеств. В письме к нему из Венской Академии художеств сообщалось: «По замыслу и по выполнению эта серия замечательна… Ни одна страна не создала ничего более прекрасного в течение последних столетий» [27] Кузнецова Э. В. Указ. соч. С. 75. . Отклики соотечественников также полны восторга: «Гений творит, вкус образует, — писал А. А. Бестужев. — Взгляните на медальерные работы графа Толстого, и вы уверитесь, — до какой степени может возвыситься гений, предводимый тонким, образованным вкусом; уверитесь, что можно быть поэтом, не стихотворствуя» [28] Сын отечества. 1820. Ч. 65. № 44. С 163–164. .

Жизнь Толстого в этот период насыщена до предела: служба, занятия самообразованием и изобразительным искусством. Он не просто интересуется общественно-политическими событиями, но и принимает в них активное участие, находится в самом центре интеллектуальной и общественной жизни своего времени.

В 1810 г. он вступает в масонскую ложу «Петр к Истине» [29] Любопытно, что отец Ф. П. Толстого также был масоном, наместным мастером ложи «Скромности» — «Zur Verschwiegenheit» — в Петербурге в XVIII в. Впоследствии он значился почетным членом ложи «Избранный Михаил», во главе которой стоял его сын ( Пыпин А. Н. Хронологический указатель русских лож от первого введения масонства до запрещения его. 1731–1822. СПб., 1873. С. 4, 11–12; Tableau General de la Grande Loge Astrée а l‘O. de St. Petersbourg et des 23 loges de sa dépendance. 58 18/18. P. 62–80). . Благотворительная и просветительская сторона деятельности масонов второй половины XVIII — первой четверти XIX в., их стремление к самосовершенствованию были привлекательны для многих современников Толстого — государственных и политических деятелей, писателей, художников, военных и др. «Дух братства, содержавшийся в масонстве, сильно привлекал в ложи множество членов из лиц, занимавших значительные должности в государстве, много молодых людей лучшего круга общества, получивших блестящее образование, и из личностей, известных умом и талантами, в числе которых находилось и несколько декабристов», — рассказывал впоследствии Толстой [30] Цит. по: Пассек Т. П. Из дальних лет. Воспоминания. Т. 2. М., 1963. С. 362. Далее ссылки даются на это издание (кроме специально оговоренных случаев). . Он считал, что «братство масонов должно непрерывно трудиться над обогащением себя всеми нравственными добродетелями, возвышающими душу и сердце, а ум — познанием наук», как средствами достичь совершенства [31] ОПИ ГИМ. Ф. 344. Д. 10. Л. 117. .