Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

А с другой стороны, отец был обаятельнейшим человеком с улыбкой, которая абсолютно всех к нему располагала. Он же прекрасно понимал, что ему надо работать с людьми.

С весны 1942 года Михаил Матвеевич — на работе в Стамбуле. Тогда же он становится главным резидентом НКВД в Турции при крайне драматических, я бы даже сказал, критических для разведчиков, да и для нашей дипслужбы обстоятельствах. Он сменяет на этом посту опытнейшего разведчика Г. И. Мордвинова. Кратко — для читателей — напомним предысторию. В Анкаре на бульваре Ататюрка 24 февраля 1942 года взорвалась бомба. Несший ее человек — болгарин турецкого происхождения — погиб. А в полутора десятках метров от места взрыва оказались посол Германии фон Папен с супругой. Они ничуть не пострадали. Турецкие власти сразу возопили о покушении на немецкого дипломата, за которым якобы маячат советские спецслужбы. В «Очерках истории российской военной разведки» по этому поводу можно прочесть:

«По имеющимся данным, немецкие спецслужбы во взаимодействии с турецкими в феврале 1942 года организовали инсценировку покушения на германского посла фон Папена. Преследовались две цели: подорвать официальный нейтралитет Турции и подтолкнуть турецкое правительство к вступлению в войну против СССР». В это верится, если принять во внимание, что германская разведка чувствовала себя в Турции как дома.

Мордвинов и другой сотрудник генконсульства были арестованы и затем приговорены турецким судом к двадцати годам заключения каждый. Пусть они и были освобождены два года спустя по причине того, что державшие нос по ветру турки поняли, что к этому времени положение на фронтах Второй мировой войны в корне изменилось не в пользу Германии.

— Вот и возникает у меня вопрос: неужели в невоюющей стране Турции нашего разведчика не могла спасти официальная крыша? Что же это была за нейтральная страна такая, где власти плевали на диппаспорт и дипломатический иммунитет? Остается только порадоваться за Михаила Матвеевича, которого тоже безнаказанно могли упрятать за решетку — он ведь, вспомним, чувствовал приближение опасности.

— Турки действовали тогда без оглядки на международные правила поведения по отношению к дипломатам. Ведь они осадили генконсульство, предъявили ультиматум. Фон Папен в секретной телеграмме оповещал германский МИД: «…Русский добровольно выдан вчера генеральным консульством, после того как генеральное консульство было окружено батальоном пехоты и никакого выхода не оставалось. Он, конечно, все отрицает, но сейчас его подвергают допросу третьей степени». Для тех, кто не знает, поясню: «третья степень» означает применение пыток. Вот с какой перспективой «банкетно-паркетной» жизни должны были постоянно считаться наши разведчики с диппаспортами.

А выхода действительно не было. Ведь речь шла о том, что турки вот-вот войдут в наши загранучреждения. Представьте, сколько бы документов, в которые они не должны были совать свой нос, им досталось. Вот, спасая их, Мордвинов и сдался туркам.

Михаилу Батурину пришлось вкусить горечь и познать цену предательства. В мае 1945 года полковник НКГБ Волков, работавший под прикрытием должности вицеконсула, решил уйти на Запад. Вступил в контакт с британской разведкой и пообещал в обмен на политическое убежище передать секретные документы и назвать имена советских разведчиков в Турции. Если бы только в Турции — в Великобритании тоже. Ведь ранее он работал в английском отделе. Донесение англичан из Кабула вскоре оказалось в Лондоне в руках начальника отдела СИС Кима Филби, вклад которого в работу советской разведки просто не поддается оценке. Филби в тот же день информирует о происшедшем — как о прелюдии грядущей катастрофы — сотрудника лондонской резидентуры НКГБ. Самого Филби британская разведка срочно направляет в Стамбул, чтобы разобраться на месте. Но предателя уже вывезли в Москву. Киму Филби пришлось по возвращении буквально отмывать британских разведчиков, работавших в Турции, перед начальством. В своем отчете он «списал» неудачу на то, что Волков «наверняка выдал себя своим поведением или же много пил и болтал лишнее».

— Так кто же кого спас: Михаил Батурин Кима Филби или Ким Филби Михаила Батурина?

— Банальная вещь: мир наш взаимосвязан удивительным образом. И мы знаем об этом очень немного. Мы видим лишь какие-то поверхностные взаимозависимости. А когда открываются связи более глубокие — мы готовы восхищаться и удивляться. Понимаете, скрытая взаимосвязь двух разведчиков, из которых ни один не мог просматривать ее до конца, могла, как током, если не убить, то парализовать их обоих. А могла спасти. Все зависело от обстоятельств, но не в меньшей степени от профессионализма и того и другого. Если бы чуть менее оперативно действовал Михаил Матвеевич, то Филби был бы раскрыт. И на сотрудников советской резидентуры, возможно, легла бы вина и за провал всей «Кембриджской пятерки». И тогда бы значительная часть истории разведки и немножко истории международных отношений была бы написана иначе. А может быть, Филби спас отца. Потому что и он действовал оперативно. Люди разведки — где бы они ни работали — понимают, что они — часть системы. Разведчик отдает себе отчет в том, что он отвечает не только за себя, но и за людей, которые у него на связи. Он несет ответственность и за людей, которых не знает и никогда не узнает. Оба разведчика, не зная друг о друге ничего или по крайней мере ничего конкретного, старались действовать как можно быстрее, как можно точнее. И они сделали это в конце концов.