Василий Головко - Эхо фронтовых радиограмм [Воспоминания защитника Ленинграда]

Хочу пояснить, что в целях маскировки расположения штабов, рации при них располагались не в самих штабах, а в некоторой отдаленности, и радиограммы на рацию и в штабы доставлялись или нарочными или передавались по телефону. Мы предупредили батальонных радистов об их ответственности за надежную связь, и с этою времени никаких вопросов не возникало, по крайней мере в ближайшее время.

Ижорский батальон имеет большую и славную историю, он был создан на базе знаменитого Ижорского завода и грудью защищал свой родной завод на подступах к Колпино. Поскольку об Ижорском батальоне имеется достаточно литературы, я не буду здесь на нем останавливаться. Отмечу лишь запомнившиеся впечатления от нахождения в этом батальоне.

Пробираясь между заводскими корпусами, можно было видеть почти сплошные разрушения всего, что находилось на этой огромной территории. Разбитые цеха, обрушенные огромные крыши с крышными фонарями, сплошные воронки от бомб и снарядов, торчащие из земли обломки коммуникаций, абсолютно никакой растительности — вся земля перепахана взрывами. Завод представлял кладбище разрушений. Но внимательно присмотревшись, можно было обнаружить, что среди этих разрушении и обломков теплилась жизнь. Люди здесь окопались основательно — везде были оборудованы огневые точки, доты и дзоты, землянки. Обрушенные детали зданий и сооружений были использованы для создания укрытий от бомбежек вражеской авиации и артобстрелов, которые происходили постоянно, днем и ночью.

Мне запомнилась огромная заводская труба, диаметром внизу метров 20–30, высотой более ста метров. Эта труба была насквозь простреляна снарядами, в ней было неисчислимое количество дырок разных размеров — до нескольких метров. Она насквозь светилась. Но удивительным было то, что труба выстояла, немцы так и не могли сшибить ее. Уже когда отбили Красный Бор, то пленные немцы нам рассказали, что на немецкой батарее в Красном Бору был заведен такой порядок. Перед завтраком немецкие офицеры спорили, кто первым попадет в трубу Ижорского завода. Начиналась стрельба из орудий. Как только наблюдатель на приборах фиксировал попадание, стрельба прекращалась и офицеры уходили на завтрак.

Намного позже, находясь в отбитом у немцев Красном Бору, который возвышается метров на 6-10 над болотом между ним и Колпино, мы с этого возвышения хорошо видели нашу знаменитую трубу на Ижорском заводе и хорошо представляли, как немцам было просто лупить по этой цели. Ее подорвали наши взрывники после разгрома немцев под Ленинградом во время начала реконструкции завода.

Сейчас же, любуясь трубой-великаном, мне подумалось, что так же как трубу не одолели немцы, не одолеть им и нас.

В Ижорском 72 батальоне мне потом приходилось часто бывать, сейчас же мы должны были покинуть гостеприимных ижорцев и двинуться в следующие ОПАБы. Отработав технику налаживания радиосвязи с Ижорским батальоном, мы это повторили и в остальных частях. Были встречи с нашими батальонными коллегами-радистами, были совместные сеансы связи с укрепрайонами, были скромные угощения и задушевные беседы. Постепенно и мы, и радисты батальонов набирались опыта, смелее действовали на своей технике и мало-помалу радиосвязь в системе укрепрайона стала занимать достойное место.

Если на первых порах командование всех уровней смотрело на радиосвязь довольно скептически и надеялось только на проверенные телефоны, то постепенно оно убеждалось в преимуществах радиосвязи. Ведь полевые провода, протянутые по земле, почти беспрерывно выходили из строя от бомбежек и артобстрелов. Линейщики напрягались из последних сил, дабы восстановить порванные провода. Обычно при обрыве, на восстановление проводной связи выходили два бойца вдоль линии с телефонными аппаратами за спиной, периодически подключались к проводу и уточняли место обрыва. При интенсивном обстреле не успевали соединить провод в одном месте, как он обрывался в другом. Особенно тяжело было ночью, когда бойцы поочередно держались за провод и таким образом двигались к месту обрыва. Еще жарче приходилось им во время боев, которые, как я уже отмечал, на участке нашего 14 УРа, да и в других УРах, шли беспрерывно с перерывами в несколько дней, однако успехов в этих боях мы не имели: противник прочно держал оборону, и мы ни на метр не могли продвинуться вперед.

Завидно было читать сводки о продвижении наших войск на других фронтах, мы же только теряли людей убитыми и ранеными, а о нас Совинформбюро сообщала: «На Ленинградском фронте шли бои за населенные пункты…». Но мы-то знали какие это были ожесточенные схватки и сколько было потерь.