Василий Головко - Эхо фронтовых радиограмм [Воспоминания защитника Ленинграда]

Через несколько часов ходьбы мы добрались до Рыбацкого. здесь начиналась самостоятельная жизнь нашей 145 ОPC. Хозяйство отдельной части — сложное дело, тем более на первых порах, когда идет притирка всех составляющих ее деталей. Прежде всего надо было составить точные списки личного состава роты. Начались поиски писарей. Желающих оказалось достаточно, а писать нечем — не было ни чернил, ни ручек (шариковых в то время не было). В этой суматохе выходит еврей Альтшуль с ручкой (перьевой) и бутылкой чернил. Вот ведь забавно! Человек предусмотрел все для того, чтобы быть писарем роты. И Альтшуль стал им, писарем в роте и закончил войну. Орудия своего производства он бережно хранил и пронес с собой через весь город — перьевая ручка (ученическая) и пузырек чернил определили его судьбу в этой войне.

Таким, примерно, способом выявлялись и другие специалисты. Поваром роты стал Пашка, работавший на гражданке где-то в столовой города. Пашка тоже закончил войну поваром в роте. Назначались ездовые, экспедиторы, плотники — заполнялись все специальности, нужные для жизнедеятельности отдельной, самостоятельной части.

Мы, как специалисты-радисты, были сразу оставлены в радиовзводе. Рота состояла из более десятка взводов — линейного, радиовзвода, посыльного, Бодо, хозвзвода и т. п. Командиром роты был старший лейтенант Горбачев. Рота имела всю необходимую технику и оружие. Предназначалась она для обслуживания всеми видами связи 14-го укрепленного района Ленинградского фронта (14 УР).

Некоторое время назад я побывал в Рыбацком. Совершенно не узнать этого поселка. Сейчас здесь возведены жилые массивы из современных кирпичных и панельных домов, построены заводы, в том числе огромный завод алюминиевых конструкций, завод железобетонных изделий, крупная металлобаза Ленглавснаба, где я провел реконструкцию почти всех объектов будучи в 1974–1986 годах заместителем начальника Ленглавснаба.

Во время же войны, когда формировалась наша отдельная рота связи, Рыбацкое представляло собой поселок, застроенный, в основном, частными деревянными домами. Из всей застройки выделялась железнодорожная станция — кирпичный вокзал и такая же водонапорная башня. Еще было построено много огромных деревянных бараков, в которых, видимо, до войны располагались общежития. Один из пустующих бараков заняла наша рота под столовую и бытовые помещения. Личный состав был размещен по другим баракам и землянкам, а также в пустующих деревянных домиках. Здесь же, в Рыбацком, располагался и штаб 14-го укрепленного района. В состав укрепрайона входило десяток отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов — ОПАБов, которые занимали оборону в кольце блокады Ленинграда от Невы до города Слуцка (ныне Павловска), что рядом с городом Пушкином.

История укрепленных районов мало освещена в нашей исторической литературе, но они, на мой взгляд, сыграли заметную роль в обороне Ленинграда, ОПАБы имели на вооружении тяжелую по тем временам технику — артиллерию и пулеметы средних и крупных калибров. Средства передвижения придавались ОПАБам и УРу только в периоды наступлений. В период обороны ОПАБы укрепрайона плотно седлали предназначенную им передовую линию, зарывались в землю, оборудовали по всей передовой дзоты и доты, и должны были насмерть стоять при наступлении немцев. Отступление бойцов ОПАБов было фактически невозможно, так как при этом вся техника (орудия, пулеметы, огнеметы и т. д.) могла быть оставлена противнику, ибо увезти ее было нечем. А отступление, при котором вооружение оставляется противнику, ничего хорошего не сулит: или штрафбат или расстрел. Время было суровое и законы были суровыми.

Передовая линия фронта пересекала железнодорожную магистраль Ленинград — Москва примерно а средней части пути между станциями «Колпино» и «Поповка», то есть в 3–4 километрах за станцией «Колпино» и проходила по трудно проходимым болотам. Почти круглый год местность затапливалась паводковыми водами, поэтому окопы вглубь земли рыть было невозможно и они устраивались путем огромных земляных брустверов. Делалось это просто. Нарезался с верхнего слоя поверхности земли дерн и аккуратно выкладывался в две линии (с перегородками). Между ними и находились окопы, но не в земле, а над землей. Таким же образом устраивались доты и дзоты, а также артиллерийские укрытия.

Но даже при таком, поверхностном устройстве окопов и всей линии обороны вода не давала жизни воинам, это было огромное бедствие и пытка. Частые ленинградские распутицы заливали буквально все вокруг. Приходилось шлепать по грязи при самых незначительных передвижениях, например, при доставке питания и боеприпасов. Да и в самих окопах всегда было сыро и неуютно.