Владимир Ефремов - Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром (сборник)

Деду Кирюхе уже за семьдесят пять. Руки унего золотые. Все он может: и бондарничать, и печь выложить лучше любого мастера, а из лозы такую мебель плетет, что ни одна фирма с ним не сравнится. Одним словом, за что ни возьмется, все у него ладно получается. Вот только у деда имеется один недостаток – любит пропустить лишнюю рюмочку. И что только ни придумывала баба Груня – жена его. То в тайник прятала спиртное, то ключи от погреба «теряла», и даже запирала деда в чулане. Но дед Кирюха все равно ухитрялся «промочить» горло. Видать, годы службы в разведке для него не прошли даром.

О том, что жена припасла бутылек с самогоном к приезду внука, дед знал, но где, в каком месте спрятала, не узрел. Решил обшарить весь погреб, но он был заперт.

Чтобы не оставить следов и не сломать дверную коробку, он подложил под монтировку деревянный брусок, а под него резиновую прокладку. Операция была проведена четко и аккуратно. Спрятанный бутылек был обнаружен на нюх. На его место он поставил такой же, только с водопроводной водой. Дед был хитер, но ведь баба Груня была женой разведчика! Лестницу, ведущую в погреб, она предварительно посыпала мукой. Когда утром открыла дверь погреба, то обнаружила на ступенях следы.

– Ну-ка, старый хрыч, сымай тапки, покажь подошвы! – скомандовала она своему Кирюхе, который явно навеселе, сидел в кресле перед телевизором и дымил своей неизменной трубкой.

– Бог с тобой, баба! Ты что, старая, спятила!? Чего это с утра раскудахталась?

– Вот я те сейчас покажу, кто спятил! Сымай, говорю, обувку! – и наклонившись, стянула с ноги деда шлепанец. – Что енто? – тыкая тапочком ему в лицо, спросила она. – Не знаешь? Это мука, товарищ бывалый разведчик, – отчитывала она деда, довольная своей сообразительностью и победой над ним, – ходим во двор! Покажешь, старый партизан, каким образом в погреб забрался, вставай, вставай! Э-э-эхх! – вздохнул дед Кирюха. Ну и молодец же ты у меня, Грушенька! Тебя бы в разведку, – лукаво улыбаясь, сказал дед, – идем, идем…

В погребе всё оказалось на месте. Дед торжествовал. Баба неделю недоумевала. Пришлось старому при жене заделать скобу так, что ее никто и никаким ломиком теперь уже взломать не сможет.

Однако на этом история не закончилась. Баба Груня как-то попросила трех ребят почистить заилившийся бассейн, служивший в доме водозабором. Когда работа была сделана, она приготовила стол с магарычом. Открыла заветный бутылек, налила парням по стопочке. Те залпом выпили и… переглянулись между собой. Ничего не говоря принялись за еду. Хозяйка налила по второй.

– Баба Груня, выпейте с нами, – предложил один из них.

– Ни, ни, хлопци! Енто для вас. Вы заработали, вы и пейте.

– А давайте выпьем за то, чтоб в вашем бассейне вода была такой же прозрачной, как этот напиток.

– Ну за енто с удовольствием, – согласилась хозяйка и налила себе чуток в чашечку. После первого глотка она отстранила чашку от губ, поднесла к носу и, принюхавшись, изминилась в лице. – Енто черт старый… Ни дна ему, ни покрышки… И до бутылядобрался, чтоб яму пусто було! Ну я яму покажу, иде раки зимують! – чертыхалась старуха, а ребята давились со смеху. Они о дедовских проделках и раньше были наслышаны.

– Вы, хлопчики, звыняйтэ, – утихомирившись, просила старуха, – я счас вина принесу. Пару бутылок я все же смогла сховать от свого Кирюхи-выпивухи. И она, не переставая извиняться перед ребятами, поспешила в дом.

– За здоровье вашего деда! – предложил один из парней тост. Но баба Груня возразила, перебивая его.

– Нет, нет, баба Груня, давайте все же выпьем за деда Кирюху. Ведь если бы не он, разве мы имели б такую возможность в наши дни вкушать вот такое вино, – и он, приблизив бутылку к глазам, прочитал на этикетке «Негру де Пуркарь», год выпуска 1980-й. – Так что пьем за деда и за вас. Будьте здоровы! А деду спасибо…

– Спасыби Вам, хлопчики. Спасыби за то, шо Вы нэ обижаетэсь на бабу, а Кирюха… шоб вин, як кажуть в Одессе, був здоров!..