Галина Марцишек - Мы на своей земле

В бессильном бешенстве вражеские контрразведки — гестапо, сигуранца, «ССИ» — учиняли массовые аресты и дикие расправы над советскими людьми, заподозренными в поддержке партизан. Каратели пушечным огнем сносили дома, прилегавшие к входам в катакомбы, хватали и уничтожали местных жителей, минировали входы в катакомбы. Но партизаны продолжали действовать, по-прежнему опираясь на помощь населения, которое бескорыстно снабжало их продуктами, помогало в разведке, предупреждало о передвижении карателей. Тогда оккупанты, решив заживо замуровать партизан в катакомбах на глубине 40–45 метров, забили и забетонировали до 400 входов в шахты, пустив вначале туда удушливый газ. Но и в такие тяжелые моменты партизаны находили выходы из катакомб для продолжения борьбы.

Однажды, когда подземный лагерь бадаевцев был в исключительно тяжелом положении, а сам Молодцов подвергался пыткам в фашистском застенке, каратели оцепили известные им входы в нерубайские катакомбы и силой втолкнули в шахту 14-летнего сына партизана Мытникова; при мальчике находилось письмо, в котором полиция предлагала партизанам в течение 48 часов сдаться на милость «освободителей» Находившийся на голодном пайке, обезглавленный арестом командира, небольшой гарнизон народных мстителей ответил на ультиматум рядом смелых боевых вылазок.

Борьба в условиях катакомб требовала от каждого бойца высоких волевых качеств, мужества и отваги. У бадаевцев были эти качества. Они черпали силы в постоянном общении с народом. Народ поддерживал их, не боясь ни пыток, ни смерти, и они были такими, каким был породивший их народ: не представляли они себе иной жизни, кроме жизни в советской стране, на советской земле, — во имя этой жизни самоотверженно преодолевали трудности и лишения борьбы, стойко переносили пытки в застенках врага, бесстрашно встречали смерть!

Колхозник из села Нерубайское Капышевский В. С., помогавший партизанам, умер от пыток. Умирая, он никого не выдал. Не вырвали признании палачи и у беспартийного колхозника из села Куяльник Иванова В. И.: его казнили на глазах жены и дочери, последним его словом к родным было «Молчите!». Старый нерубайский шахтер Кужель И. А. покончил с собой, не проронив на допросах ни слова. Однажды, когда Молодцова, в устрашение народу, вели по городу, простая русская женщина, Екатерина Васина, на людной улице Одессы безбоязненно подошла к нему и положила на кандалы, которыми были скованы его руки, связку бубликов: позднее отважная патриотка была схвачена и расстреляна сигуранцей. Сестра героев-разведчиков Якова и Алексея Гордиенко, Нина, которой было всего 14 лет, узнав, что ее братья схвачены контрразведкой, побежала не домой, а на квартиру руководителя группы разведчиков Продышко П. И., чтобы предупредить бадаевцев о вражеской засаде на явочной квартире. С таким же бесстрашием она наладила связь с тюрьмой, через нее арестованные предупреждали оставшихся на свободе о том, кто их выдал.

Достойные сыны своего народа, партизаны шли на подвиг, совсем не думая о том, что они совершают что-то героическое. Стойкость, презрение к смерти, ненависть к врагам социалистической Родины проявили в фашистских застенках Молодцов, Межигурская, Гордиенко и другие партизаны, схваченные контрразведкой врага и погибшие в ее мрачных застенках. По двум процессам — в мае и сентябре 1942 года — военно-полевой суд оккупантов приговорил к расстрелу 25 бадаевцев; 15 человек были приговорены к каторжным работам, но впоследствии также почти всех их гитлеровцы расстреляли.

От Молодцова враги не узнали даже его настоящей фамилии, осудив и расстреляв его как Бадаева Павла Владимировича. Приговор Молодцову, Межигурской и Шестаковой был объявлен не в суде, а во дворе тюрьмы, в присутствии других заключенных. Им предложили подать на имя Антонеску прошение о помиловании. В ответ Молодцов с гневом бросил в лицо тюремщикам слова, которые стали крылатыми: «Мы — русские, и на своей земле помилования у врагов не просим».

Смерть героев была страшна для врагов. Июльской ночью 1942 года Молодцова и Межигурскую воровски, тайком от заключенных, вывели из тюрьмы и увели на еврейское кладбище, откуда, после постыдной инсценировки расстрела, жандармы вывели их в степь и там расстреляли.

Также мужественно вели себя на допросах Шестакова Т., Гордиенко А., Неизвестный И., Клименко И. Н.,

Петренко И. Н., Гринченко И. А., Зелинский К. Н., Медерер И. Ф. и другие. Для их пыток в сигуранце был изобретен электрический стул. Один из палачей-следователей, изловленный впоследствии органами государственной безопасности, признал, что во время допросов он «избивал их (бадаевцев и других советских патриотов) резиновым шлангом, кулаками и применял электрический ток». Но и пытки не сломили патриотов. Когда им было особенно тяжело, они начинали говорить о Родине. «Разговор этот, — вспоминает бывший заключенный сигуранцы, сидевший в одной камере с бадаевцами, — всегда зачинал товарищ, подвергавшийся на допросах нечеловеческим пыткам, которого мы знали как Бадаева». Межигурская Т. за несколько дней до казни писала друзьям: