Владимир Жуков - Страда и праздник

Хлопнула дверь; как всегда поспешно, словно опаздывая, влетел Онисим Яснецов. Младший чиновник из округа, он многое знал, что происходит вокруг, но, пожалуй, больше стремился сам узнать. Рубцов про себя думал, что на войне, наверное, не было бы лучше лазутчика, чем Онисим. Вот и теперь тот вертел головой, оглядывая комнату, проникая взглядом за дверь смежной; вместо того чтобы поздороваться, бросил:

— Что нового, Рубцов? Ты один?

— Был один. С тобой теперь двое. А главная новость, что ты опять же пришел. Вот послушай…

— Письмо? Откуда? — Яснецов был уже рядом, выхватил бумагу.

— Из Томска, ответ нам. Да ты читай! Вот отсюда. Или дай я.

Яснецов бумагу не вернул, вслух забубнил сам:

— «…И вот взошло солнце на нашем до мартовских дней беспросветном горизонте. С возрождением почтово-телеграфного союза явилась возможность свободно строить нашу профессиональную жизнь, творчески отстаивать наши права и интересы…» Стой, Рубцов, это о чем? А забастовка? Они против?

— Да против, против. Там сначала картина: все как есть про рядового трудящегося почты расписано.

Яснецов продолжил:

— «…С верой в светлое будущее, с радостным чувством приступаем мы к созданию нашего союза. Выработан устав, избраны центральные комитеты, которым поручили выполнить волю всего почтово-телеграфного пролетариата. Но Цека стал работать не так. Он пошел не по тому пути, который был нами намечен…»

Дочитать воззвание не удалось и Яснецову. Появился Бушков, как всегда немного хмурый, аккуратно притворил дверь.

— Здравствуйте! Поздравьте.

— С чем поздравлять? — Яснецов кинул листок с томским посланием на стол. — Вести из Нижнего?

— Из Москвы. Я только что был у Филлера!

— В Городском районе? — Рубцов явно не понимал значительности сказанного Бушковым. — А что там за дела?

Яснецов замахал руками, торопясь объяснить Рубцову ситуацию:

— Подбельский велел… Филлер — секретарь райкома, ну а что Городской район, так он же наш, тут все — и почта, и Центральный телеграф, и управление округа, и Загородная станция. Понятно, Рубцов? — И Бушкову: — Ну и что Филлер?

— Беседовали сначала. Я рассказал про комитет, что актива у нас уже почти сто человек… Не знаю, говорил ли с ним предварительно Подбельский, но Филлер сказал: будем считать, что официальная связь вашего комитета с партией установлена… А тут Землячка входит, Розалия Самойловна. Я-то с ней знаком, здравствуйте, говорю, а она: с чем пришел? И тут уж Филлер все объясняет. Она и удивляется вдруг: а почему такую важную организацию замыкать на Городской район? Нет уж, товарищи, организацию почтовиков надо причислить сразу к Московскому комитету, а не к району. Сто человек, говорит, да это же сила! Ее надо считать подрайоном МК и так и называть с первого января: «Почтово-телеграфный подрайон при МК РСДРП(б)». С правом, стало быть, приема новых членов в партию и со своей печатью… Теперь ясно, с чем поздравлять?

— Подрайон! — радостно отозвался Рубцов.

А Яснецов сказал:

— Ничего удивительного, к тому и шло. Я даже могу еще прибавить, у меня новости тоже о-го-го!

— Про телеграфных барышень? — усмехнулся Бушков и подмигнул Рубцову. От собственной удачи он пришел в хорошее настроение и был явно склонен шутить.

Яснецов обиделся:

— Не хотите слушать — и не надо. Я Маслову один на один расскажу. И велю — вам ни слова… Кстати, почему его нет? Он обещал…

Маслов появился в дверях минут через десять — в черной шинели и папахе, с пачкой газет, зажатых под мышкой. Он буркнул что-то, похожее на приветствие, и прошел к столу со всегдашней своей привычкой держаться так, будто никуда и не уходил, и так же заговорил, словно продолжая оборванную фразу:

— Я им говорю: «Пошли в комитет», а они — не надо, мол, давай тут, мы торопимся. Я говорю: «Да вопрос-то большой, давайте собрание устроим, кто-нибудь из наших выступит». Потом-то подумал: выступит! Известно, как мы выступаем — семь потов сходит. А они, оказывается, тайно пришли, не хотят собрания, на собрании, говорят, вас освищут. Ну, я им все и выложил.

Бушков подмигнул Яснецову:

— Вот это красноречие! И главное, все понятно, с кем наш председатель говорил и о чем.

Маслов не заметил, что его поддевают. Плюхнулся на стул.

— Освищут! А всего-то навсего ребята из почтовых вагонов, с Александровского вокзала. Спрашивают: «Кто такие большевики, чего добиваются?» Я им вкратце изложил, а они: «Это хорошо, а нам что делать?» Я говорю: «Перво-наперво устройте, чтобы свиста не было». Со свистом, объяснил, голубей гоняют, а речь идет сейчас совсем о другом, чтобы жизнь вашу окаянную в железном вагоне Да с бессонными погрузками и выгрузками мешков с письмами по-человечески устроить… Хорошо, у меня с собой воззвания наши имелись, дал им, велел собраться и вслух читать. И еще два номера «Социал-демократа» преподнес… — Маслов помолчал и усмехнулся как бы про себя: — Ишь ты! Кто такие большевики…