Михаил Салай - По знакомым дорогам

Мост, почти восстановленный, взорвали и сожгли диверсанты во главе с Иваном Прищепой.

Я уже называл этого человека, знающего свое дело и, добавлю, по самому серьезному счету бесстрашного. Он — из села Тужар Остерского района и вступил к нам в один из отрядов там же, в междуречье, с винтовкой в руках, захваченной им у немцев. Эта винтовка пригодилась двадцатилетнему партизану-комсомольцу во многих схватках, а скоро он был назначен командиром диверсионной группы. Во время одного из первых выходов на железную дорогу Нежин — Киев Иван убедился, что ночью немцы так усиливают охрану, что заложить мину невозможно. И он решил сделать это днем, когда охрана ослабевает. У знакомого колхозника в соседнем селе переоделись в крестьянскую одежду, заряд тола спрятали в корзинку для грибов. После того как прошел вражеский патруль, Прищепа сам заложил мину и тут же услышал шум поезда за поворотом дороги. Он скатился по насыпи в ельник и отсюда увидел, как наверху полыхнуло пламя и раздался огромной силы взрыв. Паровоз медленно завалился на бок, увлекая за собой платформы с танками. Отстреливаясь, партизаны ушли от погони.

А всего на железных дорогах группа Ивана Прищепы уничтожила двенадцать танков, шесть тяжелых орудий, семь автомашин, не меньше солдат и офицеров противника.

Именно Иван Прищепа со своими ребятами взорвал склады с боеприпасами в сараях бывшей колхозной фермы близ Приборска у реки Тетерев. Там же, закладывая мины на пути преследования врагом отходящих партизан, Прищепа подорвал один немецкий танк и заставил остальные повернуть назад.

Именно благодаря таким подрывникам, которые прошли партизанскую школу, наше рейдовое соединение могло выполнять свою главную задачу — в открытых боях громить оккупантов, наносить им ощутимый ущерб своими неожиданными диверсиями.

Мы тогда сражались под Овручем…

Илья Шкловский из одной засады привел трех пленных офицеров, уцелевших в подорвавшейся легковой машине, и среди них обер-лейтенанта. На допросах этот бывший купец, ставший нацистом, оказался словоохотливым. Он рассказал, что Гитлер вознамерился сдавить Советскую Армию в дуге у Днепра и опрокинуть в реку,

если, мол, останется кто в живых из частей, переправившихся на правый берег.

Я попросил переводчика задать пленному такой вопрос:

— Ну а как вы сами смотрите на это? Верите? Что может получиться у вашего фюрера?

— Сам? — удивился обер-лейтенант.

Я кивнул, а он задумался, вздохнул, покачал головой, опять вздохнул.

— Раньше я верил Гитлеру. Что бы он ни сказал, я не сомневался. А теперь… Никакие громкие слова не помогут. Италия уже оставила нас… Прав был Бисмарк: нам не надо воевать с Россией. Сначала шло хорошо, а теперь мне ясно: мы сами будем опрокинуты. А вы победите.

— Без второго фронта? — спросил Негреев.

Пленный махнул рукой.

В Мухоедовском лесу мы встретили двадцать шестую годовщину Октября. Накануне был освобожден Киев, и это украсило праздник. Наши листовки не только разлетелись по окрестным селам, но дошли и до Мозыря и Овруча. Во многих селах наши агитаторы сделали краткие доклады. В лагере на общем собрании партизан накануне праздника выступил Негреев. Он подвел некоторые итоги действий нашего соединения. Приведу их, потому что в них отразились и общие масштабы операций, и храбрость каждого. Мы прошли в тылу врага около двух тысяч километров, действуя главным образом в Черниговской области, где наше соединение возникло, и побывав в Брянской области РСФСР, в Полтавской и Киевской областях Украины и в Полесской области Белоруссии. Согласно тетрадям учета боевых действий, куда не записывали того, чего не видели своими глазами, за это время было уничтожено сорок шесть вражеских эшелонов, тридцать восемь танков, тридцать одно орудие, сто семьдесят три автомашины, выведен из строя бронепоезд, взорвано три железнодорожных моста и шестнадцать мостов на шоссейных дорогах, разгромлено семнадцать гарнизонов фашистских войск и тридцать один стан полиции в селах, истреблено около пяти тысяч солдат и офицеров противника. Партизаны разделались также с немалым числом предателей.

А вот и другие цифры, тоже показательные. За это же время среди населения мы распространили сто пятьдесят тысяч газет, полученных с Большой земли, и около пятидесяти тысяч листовок, выпущенных нашей типографией. В невольно оторванных от Родины уголках партизаны провели девятьсот шестьдесят бесед, сообщая людям о борьбе на фронтах Великой Отечественной войны и укрепляя веру в Победу.