Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

Вот какими узами связала нас жизнь.

Его письма не так уж сильно отличались от писем других моих благодарных читателей. А когда умерла мама и я осталась одна, беспомощная и больная, то написала об этом всем своим корреспондентам. Он, единственный из всех, откликнулся не только словом, но и делом: «Осенью я демобилизуюсь из армии, приеду к Вам и буду Вашим сыном». Так приобрела я сына, спасшего меня от одиночества и физической беспомощности.

Сын… Я мечтала о нем еще в детстве — одевала кукол в мальчишеские костюмы. Он представлялся мне черненьким и кудрявым.

Сын… Я мечтала родить его в юности, когда счастье было так близко.

Сын… Я и в молодости все еще надеялась, когда болезнь отняла все.

Сын… Я пренебрегала болезнью в зрелые годы, но вмешалась смерть мужа, и я не родила его, маленького и родного.

Сын… Судьба послала мне его вдруг, в самые трудные минуты жизни. Уже большого, сильного, благородного.

Сын… Моя опора, поддержка, радость. Я не знаю и не хочу знать, что будет потом. Ведь и родные сыновья, в которых вложена жизнь, уходят. Я же не вложила в него ничего.

Нареченный сын… Какое счастье иметь возле себя этого солнечного, нежного, ласкового человечка и сознавать, что ты не одна, что есть он, сын. Черненький и кудрявый. Чудо, влетевшее в дом и полонившее сердце…

Моя знакомая зевнула и, отправляясь в отпуск, сладким голосом сказала: «Люблю спать под стук колес». Невольно вспомнила я свои поездки. Нет, под стук колес мне никогда не спалось. Днем неотрывно смотрела в окно. Леса, реки, озера, степи — все, чем так богата моя земля. Вечером — фонари на полустанках да мерцание огней больших городов. Но настучало время спать. Задвигались шторки, в купе тушился свет. И тогда… прилетала синяя птица. Я всегда знала, что не буду жить легко. Понимала, что за каждой исполненной мечтой, за которую придется дерзко бороться, придет другая. Но рядом со мной была синяя птица, и поэтому не было причин считать, что не сбудется ни одна мечта. Она, эта никем никогда не виданная синяя птица, была со мной в поезде, и я в своих грезах нежно гладила ее, беседовала с ней, а она под утро оставляла мне синие перышки как залог счастья и улетала до следующей ночи. Синие перышки были тоже грезами…

Дорога, дорога, сколько надежд переполняло и без того переполненное красотой жизни сердце! Но отчего же вдруг, так сразу, она оборвалась, лишив меня всего, чем жив и богат человек? Может быть, потому, что я не сумела сберечь синие перышки?..

Они сидели за столом в День Победы. Уже немолодые, с сединой в волосах, некоторые из них искалеченные, но все веселые, влюбленные в жизнь, которую отвоевали почти сорок лет назад. Среди них была старая женщина, их «общая мама», как они называли ее. Впрочем, возраст еще не определяет старость. В свои восемьдесят три года она сохранила не только физические силы, чтобы обслуживать себя и вести хозяйство, ухаживая за сыном, сидевшим за тем же столом. Она сохранила живое любопытство ко всему интересному, не отставая, а порой опережая в этом молодых. Пишет мемуары — живет не только активной духовной, но и творческой жизнью. В мемуарах повторяет все пережитое — светлое и тяжелое, что выпало на ее долю. Кого любила, с кем дружила, кого встречала и, конечно, как работала. Жизнь — это то, что можно о ней рассказать…

Она вышла замуж девятнадцати лет. Родила сына, но не сразу проснулось материнское чувство. Зато когда проснулось, заполнило всю.

…Сыну три года. Он идет за ней по узкой курортной аллее и хнычет: «Ну дай хоть кусочек черного хлебушка». Прохожие останавливаются, думая, что с ним злая мачеха. А он просто ненасытен.

…Ему девять лет. Острый аппендицит, перитонит, срочная операция ночью. Вместе с врачами боролась за его жизнь.

…Вот она получает в войну разрешение на встречу с ним, пока его взвод стоит на отдыхе после жестоких боев. Сын выехал встречать ее верхом на лошади — красивый, статный, по-военному подтянутый. Какую гордость испытала тогда она!

…Вернулся на костылях. А счастливее, чем она, никого не было: живой! Костыли бросил. Начал учиться вместе со своими фронтовыми друзьями. Жил жадно, азартно, неистово, наверстывая упущенное. И только по ночам просыпался от приснившихся боев. И только часто вспоминал ушедших в землю друзей. Рассказывал ей о них, и она горевала как вселенская мать.

…День Победы. Ни у кого из его друзей не осталось матери. Значит, заменить всех матерей надо ей. Она — в центре стола, первая произносит тост. У нее заимствуют они, сами уже пожилые, мудрость. Делятся с ней, советуются, прислушиваются. Позади большая жизнь. О ней есть что рассказать…