Леонид Млечин - Примаков

При этом публичная позиция американцев была такова: никакого охлаждения отношений между Москвой и Вашингтоном не происходит. Разногласия носят исключительно тактический характер. Все проблемы порождены недоразумениями и могут быть урегулированы. Резкие выпады в Москве против НАТО, Соединенных Штатов и вообще Запада — нормальная часть демократического процесса, когда каждый может сказать, что хочет. Несколько раз казалось, что споры между Примаковым и американцами уже выходят за рамки обычной полемики. Происходило это из-за Ирака и населенной в основном албанцами сербской провинции Косово. Это две горячие точки, которыми Примакову больше всего пришлось заниматься в роли министра.

Совет Безопасности ООН принял решение в 1991 году лишить Ирак оружия массового поражения: уничтожить его запасы и средства производства. ООН сформировала международную команду инспекторов, которые должны были перевернуть всю страну, но найти запасы этого оружия и места, где оно производится.

С ракетными установками было проще всего. Обнаружили их сравнительно быстро. Но химического и биологического оружия, а также установок для его производства было так много и иракцы их так тщательно скрывали, что работа инспекторов ООН растянулась на годы. С самого начала было решено, что, пока они не закончат работу, санкции с Ирака не снимут. Пока великие державы выступали единым фронтом, Саддам Хусейн терпел присутствие в стране международных инспекторов. Когда министром иностранных дел стал Примаков и выяснилось, что между Россией и Соединенными Штатами возникают противоречия, Саддам немедленно этим воспользовался.

Он стал заявлять, что инспекторы ООН занимаются шпионажем и их нужно выгнать из страны. Несколько раз Саддам Хусейн блокировал их работу. Соединенные Штаты и Англия предупредили, что заставят Саддама подчиниться. С их точки зрения, самый убедительный аргумент для Саддама — это воздушный удар по военным целям в Ираке. Примаков не только не поддержал американцев, но и резко возразил. Он делал всё, чтобы не допустить военного удара по Ираку.

Евгений Максимович вообще хотел отменить санкции, введенные против режима Саддама Хусейна. Он доверительно сказал Мадлен Олбрайт:

— Если санкции отменят, иракцы будут продавать нефть и заплатят нам. Если санкции не отменят, они всё равно будут продавать нефть, но используют санкции как предлог, чтобы не платить нам.

— Когда я спросила Примакова, что он думает об иракском диктаторе, — вспоминала Олбрайт, — он ответил, что мы сознательно преувеличиваем угрозу, которую представляет собой Саддам.

Первый серьезный кризис разразился осенью 1997 года.

Спецкомиссию ООН по поиску оружия массового уничтожения в Ираке возглавлял австралийский дипломат Ричард Батлер. Команда экспертов состояла из представителей сорока стран. 23 октября по докладу Ричарда Батлера Совет Безопасности принял резолюцию № 1174, осуждающую отказ иракского руководства допустить инспекторов на военные объекты. Российский представитель при голосовании воздержался, но ни один из членов Совета Безопасности не проголосовал против. Международное сообщество желало разоружения Ирака.

Саддам ответил решением сначала приостановить работу инспекторов, а затем потребовал вывести из состава спецко-миссии всех американцев и выслать их из страны. Поведение Саддама поставило мир перед выбором: или применить военную силу против Ирака, или продолжать оказывать на него дипломатическое давление.

Соединенные Штаты считали, что Саддам прислушивается только к голосу оружия. Примаков был категорически против военной операции и фактически взял на себя обязанности посредника между Ираком и Соединенными Штатами. Борис Ельцин обратился с личным посланием к Саддаму Хусейну. Тот прислал в Москву своего давнего соратника вице-премьера Тарика Азиза.

Тарик Азиз прилично говорил по-английски и выглядел по-профессорски. Многие годы он представлял Саддама перед внешним миром. Азиз — исключение в окружении Саддама. Он христианин и не принадлежал к правившему в стране тикритскому клану. Возможно, именно поэтому он уцелел в кровавых чистках. Христианин никогда не станет человеком номер один в Ираке. Саддам мог не подозревать Тарика Азиза в том, что он попытается его свергнуть.

Тарик Азиз — глаза и уши Саддама Хусейна. Евгений Примаков говорил, что Азиз высокопоставленный посыльный, а не человек, которому доверено принимать решения. Тем не менее, чтобы подчеркнуть серьезность российского подхода, иракского посланца принял сам президент Ельцин. Переговоры с Тариком Азизом вел Примаков.