Тед Дикс - Марк Болан

Марк всегда был прекрасным поэтом. Его ранние тексты были невероятными, и даже его рок–н–ролльные тексты были достаточно нахальными и образными.

Марк Болан, ноябрь 1972: Автомобили особенно часто встречаются в моих текстах потому, что интересно выглядящие машины похожи на произведения искусства; то есть, в современном мире всё является произведением искусства. Но я использую их потому, что всё, что я вижу, это автомобили везде и повсюду, и люди наделяют их колоссальным сексуальным статусом. Поэтому меня в них многое интересует. С другой стороны, я не знаю, как они функционируют, что меня слегка очаровывает.

Стив Харли: Марк был настоящим bona fide поэтом, и не слушайте, что вам говорят другие люди. Он был поэтом. Я читал его сборник стихов The Warlock Of Love, которым он очень гордился, а также стихи, которые он писал до самого конца; он постоянно писал. Он их писал постоянно. Он мне их читал. Он стоял посредине комнаты и, читая Шекспира или свою поэзию, подражал Лоуренсу Оливье.

Марк Болан, ноябрь 1972: Когда я не смотрю на себя в зеркало, я не думаю о себе, как о поэте, или как о музыканте. У меня бывают дни, когда я гитарист, и тогда я целыми днями играю на гитаре; мне просто не хочется петь. Бывают дни, когда мне кажется, что я Карузо, и я пою до тех пор, пока голова не начинает идти кругом. А бывают дни, когда я только пишу. На данном периоде моей жизни я — эсклюзивно звезда рок–н–ролла.

Б. П. Фоллон: Боли умел что–то дать людям. В этом он был силён.

Глория Джонс: Он любил бизнес. Ему нравилось быть исполнителем.

Тони Висконти: Удивительно, что с таким ограниченным знанием музыки он зашёл так далеко. Я думаю, что это возможно только для гения… Именно поэтому я был с ним так долго.

Б. П. Фоллон: Я ушёл от него в 72–м. Я достиг того, чего хотел: я рассказал о нём людям.

Микки Финн: Мы расстались потому, я хотел отделиться и писать со своей собственной группой. Я предложил расстаться. У Марка всегда был свой собственный путь, но на этот раз всё зашло слишком далеко. Мне была нужна передышка.

Джун Болан: Я бросила его в конце 73–го. Должно быть, это было лето 73–го.

Б. П. Фоллон: Но мы не перестали видеться и тому подобное, так что это не выглядело так, будто мы очутились на разных планетах.

Микки Финн: Я точно не знаю, огорчило ли его то, что мы с ним расстались, но я определённо был расстроен. Мы с ним прожили шесть или семь гастрольных лет, и вдруг его не стало рядом. Я просыпался дома, снимал телефонную трубку и просил обслужить меня, будто я всё ещё был на гастролях, будто к какой–то гостинице, я так привык к подобным вещам.

Джон Блейк, Ивнинг Ньюс, 23 мая 1973: «Мы разговаривали о женщинах, потом о жёнах, а потом о его жене Джун.

— Я очень люблю Джун, — сказал он, — но люди чертовски меняются, а я этого никогда не замечаю. Но сейчас я счастлив. Брак — это колоссальное средство против сумасшествия… Без Джун я потерял бы годы своей жизни. Несомненно.

Мик О’Холлорэн: Марк позвонил мне и сказал:

— Поднимись ко мне, я хочу с тобой поговорить в моей комнате.

Я поднялся к нему, и он сказал, что Джун его бросила… Я не мог в это поверить. А потом он сел и заплакал, как ребёнок.

Джун Болан: Это произошло после альбома The Slider, это началось именно тогда. Мы были на гастролях, и он стал невероятно агрессивным. На самом деле, он никогда не был агрессивным, и если он злился или раздражался, то он бил себя по голове. То есть, меня он не ударил ни разу. Обычно подобное с ним случалось, когда выступления проходили неудачно, по его мнению.

Марк Болан в интервью Дэвиду Хэнкоку, Нэшнл Рок Стар, 23 октября 1976: Однажды это вдруг случилось. По прошествии времени после ухода Джун со мной начали случаться приступы насилия. Это поэтическая сторона моей личности — проламывать экраны телевизоров и бросать ножи в фотографии Элвиса Пресли.

Стив Харли: Марк был олицетворением рок–н–ролла. Он был настоящей звездой, и он осознавал свой имидж. Но, фактически, он оставил его незавершённым. У него бывали позы Элвиса, движения Элвиса и звёздное отношение Элвиса.