Пегги Касерта - Вместе с Джанис

— Я чувствую себя разбитым, — сказал он.

— От чего? — спросила я. — От чувства вины?

Я ненадолго вернулась в Шато—Мармон, приняв до этого приглашение двух музыкантов из Full Tilt Boogie выпить этим вечером с ними. Вернулась я в Лендмарк уже с Дебби. Приехал Кристоферсон. Он был на фолк–фестивале Hot Springs в Биг—Суре и первым же самолётом вылетел из Монтерея.

261

— Пегги, господи, — подходя ко мне и обнимая, произнёс он. — Что со всеми нами? Что мы сделали? Как мы могли допустить?

Слёзы навернулись у него на глазах, я еле сдержалась, чтобы не обнять его, не увести его куда–нибудь, где бы мы могли с ним заняться любовью.

Сет так и не отстал от меня, зудя, чтобы я летела на следующий день с ним в Нью–Йорк, к его родителям. Я отшила его, даже тогда, когда он согласился взять Дебби, и отправилась к Вакханкам-70, где меня уже ждали те двое из Full Tilt Boogie. Поехать туда оказалось большой ошибкой. Они сильно напились и попытались снять двух лесби. Неужели они на самом деле думали, что у них что–то изменится в жизни, если вместе трахнут пару шпор. В конце концов, Сет отстал от меня и перекинулся на её поставщика.

— Вот ублюдок, — начал Сет. — Я найду его. Я убью этого сукина сына.

— Тебе лучше быть с ним осторожнее, — сказала я.

— Это он убил её.

— Разве?

— А кто ещё?

— Ну положим, он продал ей это дерьмо, которое убило её, — сказала я. — Но есть тысяча способов проверить это.

— Я кину этого ублюдка. Я собираюсь продать ему завтра вечером небольшую партию кокаина долларов на две тысячи. А подсуну ему фуфло.

— Э-э, поберегись, Сет, у него пистолет. По крайней мере, в машине точно есть.

— Не у него одного есть оружие. Знаешь, я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной.

— Я не хочу в это влипать, — ответила я. — Тем более, если ты намереваешься кинуть этого человека. Это будет…

262

— Я хочу не только кинуть его, я хочу его убить.

— Не впутывай меня, — по–прежнему твердила я, помня, что мне нужно ещё отвезти Дебби домой и вернуться за Сетом и теми двумя парнями.

Но я так и не заехала за ними. Я кое–что вспомнила, пока Сет говорил о Джордже. Номер телефона нашего поставщика был записан и у неё, и у меня, в наших гостиничных книгах звонков. И пока было ещё не поздно, пока копы ещё не начали задавать вопросы, нужно было что–то срочно предпринять, чтобы этот день не стал ещё хуже, чем уже был.

Мы с Дебби выписались из гостиницы и поехали к одной из знакомых ей девиц–лесби к ней домой на самый восточный конец бульвара Сансет, неподалеку от больницы Горы Синая. До рассвета проговорили о смерти Джанис. Ненадолго вылезли из своего убежища позавтракать в Голодном Тигре в компании близких друзей Джанис и её лос–анжелесских товарищей и, вернувшись в дом нашей подруги, проспали весь день. Накануне я твёрдо решила со смака соскочить. Я боялась умереть.

«Если он убил Джанис, такое же могло случиться и со мной. Её организм был сильнее моего, и выдерживал гораздо большие нагрузки. В любой момент это могло произойти. Если она сломалась, то я и подавно, а ставки, — убеждала я себя, — были слишком высоки».

Проснулась я в конце дня, был понедельник 5 октября 1970 года, проснулась от жгучего желания подкрепиться.

В шесть мы с Дебби обедали уже в другой ресторан на Стрипе, у Сирано. Оттуда я и позвонила Джорджу.

— Думаю, ты уже видел заголовки газет, — сказала я.

— Да. Просто не могу в это поверить. Не знаю, что и сказать. Ума ни приложу, зачем она это сделала, — сказал он, уверенный, что Джанис умерла от передозировки.

— Слушай, — сказал он. — Сегодня вечером со мной хотел встретиться Сет. Не знаешь, что он хочет мне толкнуть?

— Ничего не знаю об этом, — ответила я.

263

Они встретились у Барни, но уже ближе к ночи, и сразу после этого Джордж, вдруг, собрался и на две недели куда–то уехал из города. Но почему Сет с такой злорадной усмешкой воспринял это известие, я узнала только много позднее — он, как оказалось, заранее смешал кокаин с пудрой в пропорции один к одному, чтобы нагреть Джорджа на тысячу долларов.

А я, к тому времени как они встретились, успела проваляться на полу в доме приютившей нас её подруги–лесби, выгнувшись наподобие смятой проволоки раздираемая судорогами, как потом рассказали, в полной отключке.

264

Джанис, всё уже позади, лучшие годы моей жизни, всё, что у нас было с тобой. Уже никогда у тебя не будет возможности, какие бы чувства не возникли у меня к нему, найти счастье, ведь ты определённо нашла бы его с Сетом. Ты никогда не услышишь окончательный отпечаток твоей новой пластинки, Pearl, и не увидишь, ты сама уверяла меня в этом, как она взлетит на самую вершину мира. У тебя никогда уже не будет времени подумать, как лучше истратить миллион, или даже больше, который ты сделала, или те бесчисленные миллионы, которые смогла бы сделать. У нас никогда не будет уже случая продолжить, разжечь и перезарядить наши отношения, после одного единственного уикенда, вновь проведённого вместе перед самой твоей смертью. И в этом мы не сможем обвинить никого, кроме самих себя. В особенности меня.