Кати Этчингем - Моя жизнь, 60–е и Джими Хендрикс глазами цыганки

Именно в магазине я встретила свою первую любовь, 21–летнего сына владельца угольных шахт. Однажды вечером, после окончания работы он предложил мне пройтись. Во мне заговорил голос моей бабушки, предостерегающий меня — «Все мужчины смотрят на тебя как на кусок мяса» — но мне казалось, что он сможет мне предложить что–то новое и я согласилась.

Когда Лил с Томом по субботам меня выводили в люди, я видела только небольшую часть жизни, заключённую в рамки клуба Консервативных. Я сидела и мне ничего не оставалась делать, как разглядывать как взрослые волочатся друг за другом на танцплощадке. Обычно мы рассаживались вокруг нашей бабушки и старались незаметно следить за ней, чтобы она не подливала себе из фляжки джин в тоник, который они покупали ей в баре. Не то что бы эта неискренность смущала мою маленькую религиозную душу, скорее мне всё это было ужасно противно.

По сравнению с нами мой обожатель был человеком уважаемым в обществе, помимо всего прочего у них было центральное отопление и Форд–Зефир. Он был большим толстым парнем с деньгами, он меня водил в места, где я прежде не бывала, такие как один карточный клуб, где он обычно пропадал вечерами, играя в девятку. Я разглядывала этих людей, их дорогие костюмы, их изысканные манеры и мне хотелось скрыться навсегда в их мире от Лил и Тома.

Иногда мы заводили беседу с кем–нибудь из его клубных завсегдатаев и заезжали к нему в гости. Роскошь их образа жизни изумляла меня, открыв мне глаза на образ жизни людей из среднего класса. Мой ухажёр был настоящим джентльменом, ничего более прощального поцелуя на ночь. Он всегда вовремя привозил меня домой и Лил считала удачным мой выбор.

В одном из клубов я познакомилась с одной женщиной, её звали Морин и она жила через дом от нас. Она хорошо разбиралась в местной музыкальной жизни. Она часто посещала Трокадеро в Дерби, где выступали группы из Ливерпуля, и оставалась после концертов поболтать с музыкантами. Она предложила как–то составить ей компанию и я провела целый вечер с MoJos and the Swinging Blues Jeans. Эта была восторженная и ни с чем не сравнимая жизнь. Я поняла для себя, что мне очень нравятся музыканты. Всё это было так непохоже на однообразную жизнь маленького провинциального города.

Когда мне исполнилось 16, я поняла, что что–то нужно срочно предпринять. Я не могла сделать ни шагу самостоятельно без того, чтобы не испросить разрешения у родителей, но их мнение интересовало меня меньше всего. Единственное, что меня могло спасти, это бегство. Я запаковала вещи в небольшую дорожную сумку и, никому не сказав ни слова, ушла, на этот раз одна. Как тысячи подростков до меня и после, я верила, что Лондон встретит меня с распростёртыми объятиями. Всё, что мне нужно было, так это подшить платье, и приключения начались.

Я вступила на Хай–Стрит–Кенсингтон, где меня отвлекли от поиска жилья выставленные в витрине магазина ленты для волос с искусственными бриллиантами.

— Выбрала что–нибудь? — спросил мужской голос с иностранным акцентом.

Я обернулась и увидела грузного смуглого мужчину средних лет, обратившегося ко мне.

— Да, вот эта мне очень нравится, — сказала я совершенно невинным голосом.

— ОК, пошли, — он вовлёк меня внутрь магазина и купил мне переливающуюся всеми цветами ленту для волос.

Он спросил, куда я направляюсь, я ответила, что пока у меня нет определённого плана. Он пригласил меня к себе на Брумтон–Роуд. Бабушкины предупреждения снова закопошились у меня в голове, но он был очень вежлив и предупредителен со мной. Не было никаких видимых причин бояться его, поэтому я согласилась. В квартире было очень опрятно и с большим вкусом, кругом много цветов, видно было, что у хозяина имелись деньги. Мне показалось, что жил он там один.

— Не трать деньги на дешёвый отель, — посоветовал он, — лучше найди квартирку, как эта.

— Вы правы, — согласилась я, — я так и сделаю. Но как я её найду?

Казалось, ему нравилась идея помочь мне, сходить за вечерней газетой, почитать вместе объявления. Оглядываясь назад, думаю, он просто был голубым и ему была приятна компания молоденькой девушки. Когда среди объявлений он нашёл подходящую квартирку недалеко от этого места в Кемпсфорд–Гарденс, он дал мне свой номер и взял с меня слово звонить ему. Плата была 10 фунтов 6 шиллингов в неделю, что–то около этого я собиралась заплатить за одну ночь в отеле.

На следующий день я вышла прогуляться и размять кости, проведя бесподобную ночь на собственном диване в собственной квартире. Я поддерживала с ним связь, пока однажды он не пригласил меня на ужин с одним из своих приятелей. Его идея, устроить мне свидание, показалась мне отвратительной и все предупреждения Чёрной Наны завыли в моих ушах полицейской сиреной. Я отказалась от всех его предложений и атмосфера вечера испортилась. Больше я его никогда не видела, но я очень благодарна ему за эту квартиру, открывшую мне путь к новой жизни. Всё говорило о том, что в моей жизни грядут изменения.