Александра Элбакян - Автобиография

После конференции трансгуманистов я могла оставаться в США до конца лета по своей туристической визе, и решила использовать это время, чтобы ближе познакомиться с научной жизнью в этой стране. Я принялась рассылать свое резюме в американские лаборатории с просьбой принять меня на неоплачиваемую стажировку. Еще я откликнулась на одну из вакансий программиста-исследователя в одном из Калифорнийских университетов.

Там заинтересовались моим резюме и пригласили меня на собеседование. Их программист переходил на другую работу и искал себе замену. Работа заключалась в совершенствовании кода программы для нейромоделирования и помощи студентам лаборатории в использовании этой программы. Я посмотрела на китайского студента, который со мной поздоровался, и по какой-то необъяснимой причине стало до боли грустно. Я поняла, что это скучно; и я совершенно не хочу этим заниматься ближайшие несколько лет.

— Если хочешь устроиться на работу, то это шанс — сказал профессор лаборатории — потом будет сложнее, если ты понимаешь, о чем я.

На мое предложение о неоплачиваемой стажировке откликнулась лаборатория в институте Штата Джорджия в Атланте и я поехала туда. Атланта оказалась невероятно жарким городом с множеством попрошаек на улицах.

—Есть два доллара? с претензией спрашивали они, когда я проходила мимо.

План у меня был такой: поработать какое-то время в лаборатории, чтобы профессор написал мне рекомендацию для поступления в университет. Рекомендация от профессора США имела бы для приемной комиссии больший вес, чем от преподавателя в Казахстане.

У лаборатории был девиз «агрессивно установить свое лидерство в нейронауках» А проект, над которым я стала работать вместе с PhD студенткой из Индии, был специальный чип, который вживлялся в мозг пациентов, больных эпилепсией (в лаборатории много студентов получали не чисто научные, а медицинские степени)

Концепция была следующая: когда у эпилептика начнется приступ, чип будет генерировать электрические сигналы-шумы и таким образом его погасит. Эпилептический приступ характерен тем, что одновременно, синхронно разряжаюстя большие группы нейронов. Задача чипа — не допустить этой синхронизации. А именно, за несколько минут до приступа в электрокортикограмме мозга можно зарегистрировать синхронные разряды небольших групп нейронов. Я писала код на Матлабе и C# чтобы такие разряды вовремя определять. Как всегда работала я сама по себе и ни с кем не обсуждала процесс.

Программа на Си шарпе, которая использовалась в лаборатории для записи сигналов с мозга и стимуляции, называлась NeuroRigher. Как я поняла, её написал PhD студент, который как раз к моему приезду защитился. Он приходил в лабораторию, и к нему все относились как к гению. Это была программа с открытым исходным кодом и я добавляла туда код для регистрации синхронной активации нейронов.

Для этого надо было анализировать много записей электрокортикограмм мозговой активности крыс. Это были специальные, генетически предрасположенные к эпилепсии крысы.

— Осторожно, они кусаются — предупредила меня аспирантка из Индии.

Эти крысы, в отличие от нормальных крыс без эпилепсии, были агрессивны. Аспирантка делала операции и подключала крысам оборудование для регистрации мозговой активности. Собранные таким образом данные она просила никому не давать, так как они были ценные.

— А что ты будешь писать в своем вступительном эссе? Что собираешься остаться в Америке после учебы или поехать домой?

— Разумеется, остаться и заниматься наукой. А что делать дома?

— Неправильно. Надо писать, что поедешь домой, тогда примут. В Штатах одним ученым больше или меньше, неважно, а вот на Родине это может что-то изменить.

Действительно, я читала, что в США в некоторых областях, особенно связанных с биологией, переизбыток ученых, которым после окончания аспирантуры и получения степени PhD трудно устроиться на работу.

Я поговорила с заведующим лабораторией о своей идее генетически модифицированных нейронов, которые могли бы прорастать в мозг и таким образом подключаться к нему. Он сам когда-то пробовал заниматься каким-то таким проращиванием нейронных связей, но это не работало, так как те нейроны, к которым требовалось подключиться, отталкивали незнакомый аксон.

Лаборатория в Джорджии была довольно интересной, но все же далекой от моей сферы интересов: нейробиологии сознания, а именно квалиа. Так что я начала переписку с лабораторией Жулио Тонони — единственной нейро-лабораторией, которая занималась этой темой. Она располагалась в штате Висконсин, куда получила приглашение на собеседование; мне даже оплатили билет и проживание в гостинице.