Был бы в моей коллекции и автограф Ива Монтана, да еще взятый на Пятой авеню в Нью-Йорке.
И я думаю, что он очень бы удивился, узнав, что мы (единственные в этой толпе, узнавшие его) из России, из этих незабываемых 60-х годов, когда имя и песни его с утра до вечера звучали по всей огромной, влюбленной в него, стране.
КОГДА КАЧАЮТСЯ ФОНАРИКИ НОЧНЫЕ…
ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ
ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ
Эту лихую песню в России знают все, а вот автора ее знают не многие. Ее написал питерский поэт Глеб Горбовский, в 53 году, в геологической экспедиции.
Он был автором множества замечательных стихов и песен; когда в 59 году вышла первая книжка поэта — «Поиски тепла», — ему было 26 лет.
У него была типичная для многих из этого поколения биография — война, оккупация, репрессированный отец, воспитательно-трудовая колония для несовершеннолетних, побеги, аресты и т. д. Красивый с огромной русой шевелюрой — он был похож на Сергея Есенина, и не только внешне.
Такой же загульный выпивоха, хулиган, без конца попадающий в разные приключения, в милицию, в запои.
Но главное — он писал замечательные стихи, был одним из плеяды выдающихся питерских поэтов 60-х годов (Иосиф Бродский, Александр Кушнер, Владимир Уфлянд, Виктор Соснора и т.д.) со своим, неповторимым голосом.
Многие его стихи и песни впервые напечатали только в 90-е годы, они вошди в сборник «Сижу на нарах…» из непечного.
Помню его смешную частушку про путч «19 августа 1991 года»
Очень странная страна,
Не поймешь — какая?
Выпил — власть была одна,
Закусил — другая.
Я хорошо был знаком с ним.
Он часто бывал у меня в мастерской на Васильевском острове, жил по соседству.
В 1967 году я оформлял его книжечку детских стихов «Чудеса под ногами».
Шрифт я сделал из разных предметов: гвоздь, пуговица, рогатка, обрывок билета в кино и т. д.
А над этим — детские ноги в джинсах и кроссовках. Получилось выразительно. Джинсы и кроссовки рисовать в детских книжках не разрешалось — это считалось пропагандой «западного образа жизни», но редакторша это пропустила и утвердила, а вот директор издательства «Детгиз» — Морозов, всегда полупьяный — придрался к другому. «Одни ноги… не позволю, не позволю резать ребенка, переделай, не позволю резать!!!» — категорически бубнил он. За его спиной висел погрудный портрет Брежнева — мундир, весь увешанный орденами, и сверху — голова.
«А вот же, — сказал я, — порезанный человек». Он повернулся, долго тупо смотрел, а потом изрек: «Сверху можно, а снизу нельзя, одни ноги нельзя…»
Я переделал обложку — нарисовал мальчика, сидящего на корточках. Он что-то рассматривает…
Получилось даже лучше…
Я нарисовал французского мима во время его первых гастролей в Ленинграде в 63 г.
Шарж ему понравился и он подписал на нем автограф.
В конце выступления, после всемирно известного номера «Перетягивание каната» он показал новый, «на местном материале» — «Эскимо». В лютый мороз, ленинградцы, подпрыгивая и дрожа от холода едят мороженое. Коченеют пальцы… примерзает язык, но они продолжают с аппетитом лизать эскимо.
Зал буквально ревел от восторга.
Пару лет назад Марсель Марсо выступал в Нью-Йорке, как всегда с огромным успехом.
А недавно 80-летний великий мим назначен ООН представителем людей преклонного возраста.
Мы были хорошо знакомы с Беллой Ахмадулиной. Как поэта, мы с женой ставили её много выше всей той плеяды поэтов, собиравших в 60-е годы стадионы восторженных почитателей и слушателей. А узнали и подружились, когда она стала женой Юрия Марковича Нагибина. Они часто приезжали и подолгу жили в ленинградских домах творчества, в замечательно красивых местах, на берегу Финского залива.
«На недельку до второго я уеду в Комарово…» — пелось в песне. А мы там снимали дачу. Ахмадулиной и Нагибину очень нравились рассказы и повести моей жены Вики Беломлинской.
Нагибин везде писал, что она одна из лучших молодых прозаиков, всячески пытался её напечатать, но до конца нашего пребывания в Союзе её ни разу не напечатали.
Приезжали они в Ленинград ещё и потому, что не хотели подписывать письма писателей против Сахарова, Солженицына и т. д. Не подписывать было опасно- могли исключить из Союза писателей, а уехал, и всё, кто там будет искать- желающих подписать все эти гнусные письма хватало.
Но Ахмадулина смело писала другие письма, в защиту Бродского, когда его судили, в защиту дисидентов и т. д. Была она и прекрасной рассказчицей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу