Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

Третье, некоторые наши люди призваны и находятся в армии. Это не только кладет конец их использованию, но накладывает тяжелый груз на тех, кто остался. Четвертое, все наши люди, особенно служащие государственных учреждений, работают очень напряженно на своих должностях и весьма ограничены свободным временем. Служащие правительственных учреждений сейчас работают все семь дней в неделю. Пятое, это общая нестабильность всех государственных учреждений. Они непрерывно создаются и так же быстро ликвидируются. А если и продолжают существовать, то подвергаются непрерывным реорганизациям, и люди, в них служащие, то и дело перебрасываются с одной должности на другую.

Мы видим эти трудности и делаем все, что в наших силах, чтобы преодолеть их, и я могу заверить Вас, что мы сделаем все возможное, чтобы использовать существующую обстановку в наших интересах. Если Вы проанализируете работу, сделанную до настоящего времени, я думаю, Вы увидите, что мы получаем многое. Но это не означает, что мы не можем получать больше. Лично я не удовлетворен результатами и пытаюсь ежедневно их улучшить.

Мои наилучшие пожелания всем моим друзьям. Шлю поздравления с днем Первого мая.

Джон».

…Прошло семь месяцев. 26 ноября 1943 года Елизавета Зарубина должна была приехать в Нью-Йорк на очередную встречу с Яковом Голосом…

В середине ноября Элизабет Бентли решила заблаговременно, чтобы избежать предпраздничной толчеи в магазинах, закупить рождественские подарки ближайшим друзьям по нелегальной работе. То была давняя, сложившаяся в сети традиция. Резидентура к этому обычаю относилась спокойно и небольшие суммы для его поддержания выделяла, тем более что никто из агентов Голоса жалованья за свою работу на советскую разведку не получал. Возмещались только транспортные и иные «производственные» расходы.

Эрлу Браудеру всегда дарили несколько банок черной икры (из кладовых посольства или «Амторга») и две бутылки шотландского виски, его жене Раисе — хороший французский коньяк, брату Биллу — несколько кварт виски «Канадский клуб». Для Мэри Прайс покупалась упаковка дорогого дамского белья. В конце длинного списка персональных подарков значились игрушки для детей Мориса Гальперина.

Уже на свои деньги Элизабет купила для Якова новый бумажник из дорогой итальянской кожи со множеством отделений. Его старый истрепался до неприличия. С вручением подарка решила не дожидаться Рождества — потом признавалась, что у нее было какое-то дурное предчувствие.

В День Благодарения 1943 года — 25 ноября [110] День Благодарения — один из самых любимых гражданских праздников американцев. Отмечается в четвертый четверг ноября. Первоначально — праздник в честь окончания уборки урожая. — Голос впервые за долгое время решил пообедать в хорошем ресторане у «Лондонской Террасы». Элизабет с горечью признала, что Яков за какие-то несколько месяцев сильно сдал и выглядел ужасно. Лицо стало каким-то одутловатым, светлая кожа приобрела нездоровый мучнистый оттенок. Было заметно, что каждое движение дается ему с трудом, малейший неловкий шаг вызывал одышку.

После ланча они пошли в кино, тоже впервые за целую вечность. После окончания сеанса он вдруг заявил, что хочет поехать в свой отель иМэдисон» на 27-й Западной улице, чтобы переодеться в другой костюм. Бентли едва не впала в панику — так плохо он выглядел, да и говорил сбивчиво. Отговорила, почти насильно усадила его в автобус, идущий в сторону ее дома на Бэрроу-стрит.

Когда они вышли на нужной остановке. Голос заговорил о работе, сказал, что ему нужно немедленно, из ближайшей телефонной будки позвонить Милдред Прайс, но тут же забыл об этом…

Дом, в котором жила Бентли, был старый, без лифта. На третий этаж [111] В США, как и во многих европейских странах, первый этаж называется бельэтажем, а фактически второй считается первым. Соответственно, третий этаж в Нью-Йорке в Москве считается четвертым. Голос поднимался медленно, останавливался, чтобы передохнуть, на каждой площадке. Когда вошли в квартиру, Элизабет помогла ему снять пальто, пиджак, ботинки, галстук, расстегнула верхние пуговки рубашки.

Голос прилег на кушетку, механически включил радиоприемник, настроенный постоянно на музыкальную программу. Передавали симфоническую музыку. Элизабет вышла в ванную. Там услышала, как симфонию сменил джаз, который Яков терпеть не мог. Она поспешно вернулась в гостиную, на ходу спросила: